— Нашла что-нибудь? – спросил Фьялар, больше для того, чтобы стряхнуть наваливающуюся сонливость, чем в надежде узнать что-то путное.
— Больше, чем хотела, — Делия машинально кивнула, хотя Фьялар так и не повернул головы, — лучше не знать ничего, чем знать половину правды, из которой еще половина, скорее всего, тоже неправда.
— Лучших источников нет, — пожал плечами Фьялар, — сваливай все в кучу – разгребемся.
— Книги начали выходить с конца восьмидесятых, — Делия захлопнула ноутбук и потянулась к стоящей между ними бутылке воды, чтобы промочить забитое пылью горло, — нам не везет, «Чикаго» — одна из первых, сведения двадцатилетней давности. Вампиры живут долго, но обстановка от этого меняется ничуть не медленнее.
— Иветт говорила, что в Чикаго новый принц с 2002 года. Люк. Но она о нем не слишком распространялась, разрешение на концерт давала Примоген Тореадор – Аннабель. И она же помогала с организацией.
— Судя по этой книжке, — Делия похлопала по закрытой крышке ноутбука, — не имеет значения, кто там Принц. Там под городом спят двое Патриархов, ведущих уже пару тысяч лет нескончаемую вендетту, и манипулирующих остальными даже из торпора. Кстати, Аннабель в этой книжке тоже есть. И Люк. И покойный Лодин.
— Тебя что-то смущает? – спросил Фьялар, расслышавший сомнения в ее голосе.
— Мне интересно, кого там нет, — Делия снова кивнула в пустоту, — вот, скажем, в Нью-Йорке нет никого из твоих музыкантов. И Криса тоже нет. И еще некоторых. Зато силы Стурбридж сильно преувеличены. И о прошлом Екатерины – не слова. А она там есть.
— Не вижу ничего странного в том, что изданная людьми книга для игры в вампиров не содержит стопроцентно достоверной информации, — Фьялар чуть обернулся к Делии, — леденец есть? Курить хочется до зеленых гоблинов.
— Странно то, что там есть вообще достоверная информация. – Делия достала из «бардачка» конфету, развернула и вложила Фьялару в рот, — причем, далеко не вся она известна любому Сородичу, это тебе не имена Принцев Камарильи. Кто ее слил? Мне интересно.
— Мне тоже, — не слишком уверенно ответил Фьялар, катая во рту леденец, — ладно, разберемся.
— Придется, — вздохнула Делия, — у тебя какие планы в Чикаго? Кроме концерта?
— Опасные, — признался Фьялар, — из Милуоки Волки должны приехать, ярл передал. Хорошо, что Бранка с нами.
— А с местными тузами ты встречаться не собирался?
— Я – нет. А вот что собираются делать они – это вопрос, на который мы получим ответ только в Чикаго.
Между Ла Порте и Портриджем они свернули по кольцевой развязке к Индейским Дюнам. Дорога, сменив восемь полос на четыре, а потом и на две, пошла между золотистых песчаных холмов, ветерок подул с севера, с озера Мичиган. Дышать стало легче. Ближе к озеру они свернули на грунтовку и остановились прямо за высокой дюной, скрывающей караван от любопытных глаз редких проезжающих автомобилей.
Фьялар вышел из кабины, размял ноги, закурил, привалившись спиной к горячей стенке минибуса. Делия выскочила следом, захлопнув ноутбук. Из фургона вышли Диззи и Пауль. Бранка, похоже, спала крепко, и даже остановка ее не разбудила. Водитель фургона, издалека кивнув Фьялару, направился к автобусу, водитель грузовика через минуту присоединился к нему.
Диззи развернул полосатую скатерть, уложив ее на тщательно утрамбованный песок, достал из холодильника в своем фургоне ветчину, сыр, овощи, и принялся колдовать над бутербродами. Фьялар пошел в минибус за пивом. Пока они накрывали импровизированный ланч, Пауль, стоя в сторонке, приглядывался к ним. Из пары, прикомандированной к группе Иветт, главным был, без сомнения Сэмюэль, Дитя Примогена Тореадор, уже давно и плодотворно работавший на нее в околомузыкальной журналистике.
По слухам, еще в шестидесятые, когда музыкальные вкусы публики стремительно менялись, Сэмюэль Перкинс предсказал взлет нескольких бунтарских молодых групп. Ни один серьезный журнал его статьи в печать не принял, а буквально через несколько месяцев более удачливые собратья по перу присвоили его заслуженную славу. Сэмюэль запил горькую, быстро скатившись, как герой обожаемого им Диккенса, из благородной бедности в унизительную нищету. Иветт, тогда еще проживавшая в Мемфисе, разыскала его в одном из дешевых пабов, излечила от алкоголизма на целую вечность и устроила ему публикацию в «Роллинг Стоун». Перкинс с тех пор не упустил ни одной восходящей звезды, и Примоген успевала предложить музыкантам свое покровительство раньше, чем они сами начинали верить в грядущий успех.