— Какой ты, все-таки, мальчишка, Шемет, — не выдержав, расхохотался Фьялар.
Войцех внимательно посмотрел на него. Лицо его стало серьезным.
— Так оно и есть. У меня заняло почти двести лет об этом вспомнить. И я намерен больше об этом не забывать.
Проследив, чтобы Войцех с Мелисентой освободили автозак, Фьялар поднялся к себе. Делия уже вышла из ванной и даже оделась к вечеру. Они не собирались покидать Вотер-Тауэр, но намеревались спуститься и поужинать в одном из кафе мола. Фьялару, заодно, не терпелось взглянуть на сцену, на которой ему предстояло выступать следующим вечером. Бранка, убедившись, что пока никто не собирается устраивать перестрелку в отеле, ушла к себе. Девушка так и не ложилась с прошлой ночи, и Фьялару удалось убедить ее, что отдохнуть перед концертом – значит, обеспечить его безопасность.
Они уже собирались спуститься, когда в дверь постучали. Фьялар бросил на Делию удивленный взгляд. Гостиница, хоть и очень фешенебельная, была совсем небольшой и предназначалась не для туристов и прочих обычных посетителей Чикаго, а для гастролеров и их персонала, собиравшихся давать представления в аудиториуме. Поскольку в зале проходили не только рок-концерты, но и небольшие театральные постановки или танцевальные шоу, номеров там было значительно больше, чем они заняли сейчас. Оставшиеся комнаты пустовали, лишь пара из них были отданы персоналу фирмы, обеспечившей концерт аппаратурой.
Фьялар открыл дверь, Делия отошла вглубь комнаты, в тень высокого буфета, уставленного старинным фарфором. На пороге стоял странный человечек, ростом чуть выше Фьялара, худой до изможденности, с крючковатым носом, глазами навыкате и жидкими светлыми волосами, зачесанными назад над высоким гладким лбом и падающими сзади на засаленный воротник бархатной вишневой блузы.
— Добрый вечер, — тихим голосом произнес человечек, — позвольте представиться, я – Таможиус Кужлейка, музыкант.
Только теперь Фьялар разглядел скрипичный футляр, ручку которого нервно сжимали длинные костистые, как у скелета, пальцы.
— Фьялар Бруниссон, — Фьялар наклонил голову в знак приветствия, — но вы, вероятно, знаете. Чем обязан?
Таможиус не ответил, бочком протискиваясь в номер мимо слегка оторопевшего Фьялара. Аккуратно положил футляр на низкий столик перед полукруглым диваном, обитым красной кожей, бережно достал темную скрипку.
— Я… Нет, позвольте, я сначала представлюсь еще раз, — мужчина вынул из футляра смычок, приставил инструмент к узкому острому подбородку. Хихикнул тонко, подмигнул Фьялару и легким движением коснулся струн.
Скрипка ответила на прикосновение резко и яростно. Музыка заполнила номер, и Фьялар узнал один из боевиков, включенных в дебютный альбом группы. Таможиус играл эту вещь почти неузнаваемо, но свою мелодию Фьялар не мог спутать ни с какой другой. Вариации вариаций, отходы и возвращения к теме.
Даже Делия, забыв об осторожности, вышла из тени, подошла к Фьялару, взяв его под локоть, и застыла в восхищении.
Звук оборвался на полуноте, Кужлейка картинно поклонился, свесив жидкие волосы к полу, уложил скрипку обратно в футляр.
— Собственно, это и все, — усмехнулся он, — случайно услышал ваш альбом у Аннабель. Она упомянула, что вы приезжаете сюда с концертом…
Он снова хихикнул и вопросительно воззрился на Фьялара.
Гном кивнул.
— Буду рад, если вы сыграете с нами пару вещей, мистер Кужлейка, — улыбнулся он, — вы же именно за этим пришли?
— Да, да, — взволнованно прошептал скрипач, — завтра… А сегодня мне пора, меня ждут на похоронах.
Он подхватил футляр и направился к двери.
— Малкавиан? – сам себя спросил Фьялар.
— Тореадор, — возразила Делия, все-таки очнувшаяся от чарующего действия музыки и успевшая просканировать неожиданного гостя, — сумасшедший Тореадор. Это хуже любого Малкавиана. И…
— Что еще? – встревоженно спросил Фьялар.
— Его больше нет, — тихо ответила Делия, — человека там больше нет. Это Зверь с волшебной скрипкой, и я его боюсь.
До полуночи оставалось три четверти часа, но мол продолжал бурлить, ночная жизнь не утихала ни на минуту. Толпы посетителей потоками текли по переходам, плавно огибавшим восьмиэтажный колодец внутреннего пространства Вотер-Тауэр Хауса. Элитные бутики тут мирно соседствовали с популярными брендами, витрины соперничали изысками отделки и концептуальностью дизайнерских решений.
В плотном потоке мелькнула высокая фигура Норвика, склонившегося к восторженно улыбающейся девице провинциального вида. Скальд медленно, но верно, уводил свою новую знакомую от манящих витрин ближе к сумрачным коридорам подсобных помещений. Из стеклянной двери Victoria’s Secret, расписанной эмалевыми розами, показались Мелисента в бирюзовом кружевном платье и бело-голубой Войцех, нагруженный пакетами. Малкавиан сиял, похоже, предвкушая дефиле в номере.