— Кажется, догадываюсь какой. Не проблема, отвечу.
— Почему Сэмюэль?
Пауль задумался. Закурил сигарету, затянулся. Фьялар терпеливо ждал, пока он заговорит.
— Скажи мне, Фьялар, — с легкой усмешкой спросил гуль, — кто твой лучший друг?
Фьялар уже набрал воздуха для ответа. Шумно выдохнул. Покачал головой, задумался.
Гиннар. Терпеливый, мудрый и, в то же время, всегда готовый шуткой разрядить обстановку.
Барло. Легкий и веселый, не теряющий присутствия духа даже перед лицом смерти.
Норвик. Понимающий с полуслова, с полувзгляда, с полуноты.
Войцех, Раолин, Крис, Альрик, Диззи, Хоакин, Рамо …
— Делия, — твердо сказал Фьялар, — мой лучший друг – Делия.
— Мы с тобой похожи, Фьялар, — улыбнулся гуль, — оба любим своих друзей. Только у меня никогда не получалось дружить с девушками.
Через два часа Фьялар, предупредив собравшихся о возможных пополнениях компании, включил телефон, и трубка тут же взорвалась звонком от Беккета.
— Мода этого сезона – смешанные браки, — констатировал Беккет, вручая Мелисенте букет алых роз, — в благородных семействах.
Девушка улыбнулась, принимая цветы, Войцех пожал крепкую руку с заросшими волчьей шерстью фалангами, но всем было ясно, что поздравления – только предлог для предстоящего разговора. Времени на развлечения не оставалось, утром надо было уезжать.
Гости прибыли втроем – Беккет, Инянга и Ребекка. Последняя держалась в тени, предоставляя Гангрел делиться свежей информацией о положении в городе. Положение это Норвик грубо, но точно, охарактеризовал одним словом «бардак».
Пока Баллард, окрыленный Окончательной Смертью Капоне, так неожиданно сыгравшей ему на руку, сводил на улицах счеты с соперниками за наследство Лодина, Бруха, почувствовавшие за собой силу пробуждающегося Менелая, ударили в спину давним соперникам. Большую часть выставленного в бой ничего не подозревающего человеческого мусора, выползшего из трущоб, без труда разогнали полицейские, после того, как жирная туша Балларда рассыпалась в золу под первыми лучами солнца, а Критиас, примоген клана Бруха, впал в торпор, когда гибель Патриарха хлестанула его разрывом невидимой связи. Два самых влиятельных клана в Чикаго оказались обезглавлены в один момент, и это послужило хорошим уроком остальным членам Примогената.
Аннабель, на которой гибель Елены сказалась меньше, поскольку та контролировала волю Тореадор не Доминированием, а через кровную связь, сидела на совещании тише воды, ниже травы, и это помогло ей сохранить свое место. Николай, глава Чикагских Тремере, предпочел крепость своей Капеллы шаткому креслу принца, и это оставило городу странный выбор между Халидом и Инянгой.
Последняя огорошила правящий совет Камарильи известием о том, что чикагские Гангрел, во главе с ней, покидают секту по призыву Ксавьера, и разъяренный Халид чуть было не вцепился ей в глотку. Аннабель саркастически заметила, что им остается только последовать примеру Нью-Йорка, призвав на престол Малкавиана. Но шутка осталась неоцененной, никого, даже близко похожего на Картера Вандервейдена или графа Шемета, среди местных Психов не наблюдалось. Кровавый маньяк, аутист и шизофреник с множественным расслоением личности – все, что клан Безумцев мог предложить на выбор.
Совет грозил перейти в кровавую битву, когда туда, по приглашению Инянги, явились Беккет с Ребеккой. И Малдавис – та самая чернокожая девушка, которую Норвик с братьями Калос видели в «Синем Бархате». Появление Малдавис было встречено гробовой тишиной – все еще помнили, как она, еще чуть не неонатом, проявила непонятно откуда взявшуюся силу. Ходили слухи, что Каитифф была «незаконнорожденным», то есть обращенным без дозволения, Дитя одного из Тремере. Став во главе бунта Анархов, девушка почти сумела сбросить Лодина с кресла, и только его униженная просьба к Примогенату о помощи помогла ему удержать трон. Почти все ее сторонники тогда погибли, но Малдавис удавалось скрываться до этой самой ночи.
Девушка и сама не знала, откуда в ней взялась эта странная сила, пока Ребекка не открылась ей. Честность, прямота и самоотверженность юной Каитифф привлекли Инконну на ее сторону, и, несмотря на то, что обычно Наблюдатели не вмешивались во внутреннюю политику Камарильи, Ребекка решила оказать Малдавис самую серьезную поддержку.
И теперь, когда городу грозила междоусобная война или, что еще хуже, приход к власти Шабаша, Ребекка предложила Примогенату кандидатуру своей воспитанницы. Предложение шокировало Старших. Но Беккет, с разрешения, еще на днях полученного от Фьялара, ввел их в курс планов правительства США относительно легализации прав и напомнил, что в случае провала, Внутренний круг спросит, в первую очередь, с того, кто за соблюдение Маскарада отвечает – с Принца. Примогены, посовещавшись, пришли к консенсусу. Свалить ответственность на Малдавис в случае провала было заманчиво. В случае же победы внутреннюю структуру Камарильи, в том числе и ее иерархию, вообще предстояло пересмотреть, и роль Принца уже не казалась Старшим такой привлекательной. Так что собрание завершилось мирно, и Малдавис была избрана единогласным решением. Даже отсутствие на собрании Бруха и Вентру уже не могло изменить ситуации.