— Я не могу сослаться в курсовом на мнение Вэйнврайта, — вздохнул Бобби, — мне нужен общеизвестный пример.
— Тогда Мелисента, — с раздражением в голосе произнесла Маша, — она персонаж мифологический.
— О Майской деве в письменных источниках ничего не сохранилось, — не унимался Бобби, — я не могу указать в списке литературы…
— Бобби, — угрожающе произнесла Маша, — еще слово, и отправишься в общежитие до конца сессии.
Бобби слегка втянул голову в плечи и снова уткнулся в ноутбук. Добролюбов угрожающе смотрел на него с монитора, напоминая о необходимости сдать курсовой в срок. В голове крутилась только одна мысль – если он завалит сессию, против гнева миссис МакГи не помогут даже заверения отца в том, что сын в это время героически исполнял особую миссию по обеспечению государственной безопасности. К тому же, только сессия избавила их от необходимости нанести визит родителям, а Маша, все еще не отошедшая от допроса с пристрастием, отнюдь не горела желанием его повторить, да еще и на территории вероятного противника.
Машу грозная контр-адмиральша с самой первой минуты знакомства тестировала на роль потенциальной невестки, и, хотя и Бобби, и сама девушка, были совсем не против подобной перспективы, обоим вовсе не улыбалось, что решение за них будет принимать кто-то другой. Тем более что ни один из них с этим решением не торопился, и оба сходились во мнении, что первым делом – диплом и задел на будущую карьеру, а там видно будет. И еще неизвестно, что именно будет видно, если план по переселению поближе к Иггдрасилю удастся осуществить в полном объеме.
Все эти мысли крутились в голове Бобби, не давая ему сосредоточиться на скучном задании, и он, все-таки, решился еще раз обратиться к Маше за помощью. Угрозу отправить его в общежитие он воспринимал не слишком всерьез, темперамент у девушки оказался под стать ее огненной внешности, и без «дыхательной гимнастики», как окрестила Маша упражнения перед сном, не обходился ни один вечер.
— Маш, ну пожалуйста, — самым жалостным и просительным тоном начал Бобби, — если я завтра курсовой не сдам, отправлять меня будет некуда. Меня отчислят.
Это была наглая ложь и прямой шантаж, курсовой по русской критической литературе девятнадцатого века был единственным темным пятном на светлом фоне успешно сдаваемой сессии, и отчислять из-за него МакГи никто бы не стал. Но занятая своими выкладками Маша задуматься над этим не успела, и на мрачную перспективу отреагировала всерьез.
— Ну, что там у тебя, горе луковое? — вздохнула она, с силой вколачивая в клавиатуру «энтер».
Ответить Бобби не успел. Маша побледнела.
— Одевайся, — хрипло прошептала она, — немедленно.
— Маш, — запротестовал Бобби, — я больше не буду. Прости.
— Не будешь, — упавшим голосом подтвердила Маша, — все, что ты мог, ты уже сделал.
Бобби испуганно поглядел на нее и направился к шкафу за одеждой.
Маша сидела минут пять, уставившись в одну точку, маленький след от сучка на в остальном безукоризненном паркете.
— Извини, — тихо сказала она, — я сама виновата. Неважно, что меня отвлекло – ты, гудок за окном, собственные мысли… Клавишу я нажала сама.
— Значит, я не иду в общежитие? – с надеждой спросил Бобби, уже натянувший джинсы и футболку и замерший с носком в руке.
— Какое общежитие? – встрепенулась Маша. — Ах, да… Нет, мы едем в Капеллу. Мне срочно нужен Лорд Регент.
— Что случилось? – испуганно спросил Бобби.
— Там расскажу, — Маша покачала головой, — это слишком серьезно, чтобы я могла заставить себя повторить это дважды.
Всю дорогу до Кеннилворта Маша молчала. Хмурилась, сжимала губы и вообще всем своим видом демонстрировала жутчайший комплекс вины. Но через связывавшие их узы Бобби чувствовал, что все далеко не так просто. За искренним раскаянием в пока неизвестном ему прегрешении, далеко в глубине, чувствовалось удовлетворение. И гордость собой. МакГи покачал головой и слегка прибавил скорость.
К Вэйнврайту им пришлось пробиваться чуть не с боем. Лорд Регент был занят, и даже Тильде не удалось убедить охрану пропустить их в конференц-зал, где проходило ежемесячное отчетное собрание Капеллы. Маша слегка побледнела, Бобби показалось, что счет пошел на секунды. Впрочем, зная Машу, он не был уверен в том, что все настолько серьезно. Ее гиперответственность могла сыграть злую шутку с ее воображением. Тем не менее, парень тоже ощущал свою долю вины за случившееся, и поэтому склонен был к решительным действиям.
— Если нас сейчас же не пропустят к Лорду Вэйнврайту, — заявил он, доставая из кармана телефон, — я немедленно звоню Принцу. И с удовольствием погляжу на то, что он с тобой сделает, когда узнает, какие новости ты задержал.