Хоакин и Рамо отправились в заповедник изучать петроглифы – древние знаки, вырезанные несчетными поколениями индейцев на камнях, заваливших равнину еще до прихода сюда испанцев. Бранка предупредила их о возможной встрече с Гару, но индейцы только рассмеялись.
— Мы дома, — покачал головой Рамо, — и камни сами защитят нас от любой беды.
Войцех поглядел вслед уходящим братьям.
— Давай тоже погуляем, — предложил он, — уведи меня далеко-далеко сегодня ночью, Принцесса. В страну Тысячи Звенящих Ручьев. В Сияющие Земли. Куда твоя душа пожелает, прекрасная моя. Мы давно там не были.
Мелисента чуть вздрогнула. Она чувствовала магию, исходившую от каменистой равнины. Фригольд, место силы, где Греза близко соприкасается с Банальностью. Это могло быть прекраснее всего, что ей удастся сотворить самой – десятки тысяч фейри свивают свои мечты в единую реальность Волшебной Страны. И это могло быть опасно. Очень.
— Нам не обязательно уходить туда, — Мелисента лукаво улыбнулась и провела кончиками пальцев по губам Войцеха. Он перехватил ее руку, поцеловал маленькую ладошку.
— Я… Знаешь, я скучаю по солнцу, прекрасная моя. По его золотым искрам в твоих волосах. По теплым лучам на твоей коже. По пению птиц и запаху цветов… Я хочу встретить с тобой рассвет.
Мелисента поднялась, увлекая его за собой.
— Все равно мы до вечера никуда не уедем, — улыбнулась она, — рассвет с тобой – что может быть лучше?
По ту сторону снов равнина зеленела высокой травой, и белоснежные камни светились в серебристом лунном свете. Звезды, огромные и яркие, разноцветными огоньками сияли на полированном куполе неба, отражаясь от его гладкой поверхности мириадами искорок. Ветерок срывал огоньки с небосвода, осыпая ими изумрудные травы, окропляя яркой звездной росой высокий одинокий дуб, у подножия которого, среди корней, маленькая пещерка, сотворенная Мелисентой, манила мягкостью теплого мха.
— До рассвета еще есть время, — улыбнулась она, — а мы здесь не одни. Давай спрячемся? Я еще успею рассказать тебе, как я тебя люблю.
— Никогда не устану слушать, — кивнул Войцех, — расскажи. Еще и еще.
— А ты? – хитро усмехнулась Мелисента. — Ты будешь только слушать?
— И я расскажу тебе, — пообещал Войцех, теплым шепотом в маленькое ушко, — и покажу тоже. Хочешь?
— Очень.
Небо уже светлело на востоке, еле заметным пурпурным проблеском над самым бесконечным горизонтом, когда крик ночной птицы встревожил их. Мелисента разомкнула руки и выскочила наружу, всматриваясь вдаль. На ней вдруг появился не виданный прежде Войцехом серебристый доспех, и рукоять меча сверкнула за спиной лалом.
— Что-то случилось? – спросил он, торопливо одеваясь.
— Еще не знаю, — не поворачивая головы ответила Мелисента, — но это был дурной знак.
Малкавиан встал рядом с ней, вглядываясь в горизонт.
Пурпурная полоса снова потемнела, над травой потянулся холодный туман, звезды побледнели и укрылись за налетевшими облаками. Темной тенью несся вороной конь, и черные доспехи всадника отражали испуганные звездные взгляды.
— Вот мы и встретились снова, Принцесса, — произнес Готфрид, соскакивая с коня и приветствуя Мелисенту поклоном, — вот мы и встретились.
— Мне не кажется, что это случайность, — холодно произнесла Мелисента, не отвечая на поклон, — тебе донесли, что я здесь.
— Тебе это льстит? – усмехнулся Князь. — Признайся, Дева, ты меня ждала.
Мелисента нахмурилась. Князь Эйлиль словно не замечал стоящего рядом с ней Войцеха. Возможно, он просто не понимал, с кем имеет дело, принимая его за смертного, приведенного в Грезу ее чарами? Но даже в этом случае…
— Ты не представишь нас, Принцесса? – спокойно спросил Войцех, разглядывая пришельца.
— Конечно. Готфрид, Князь Дома Эйлиль. Древний враг и недавний союзник. Готфрид, это граф Войцех Шемет, мой жених.
— Вот как? – поклон Готфрида нельзя было назвать иначе, как шутовским. — Принцесса предпочитает Банальность Грезе?
— Принцесса не обязана давать тебе отчет в своих предпочтениях, Князь, — Войцех шагнул вперед, оставляя Мелисенту на полшага сзади, — и мне кажется, она не рада тебя видеть.
— Какое значение имеет ее радость? – надменно заявил Князь. — Кто спрашивает у женщины, чего она хочет?
— Даже так? – покачал головой Войцех. — А что же тогда имеет значение?
— То, что мы оба хотим одну и ту же женщину, — ответил Готфрид, делая шаг навстречу Войцеху, — и не собираемся ее делить.