Уже ни на что не надеясь, привычно открыла себя потоку, почти не помышляя о цветах на солнце, реках, текущих к морю и переполненных чашах. Сила лилась сквозь нее, уходя в пустоту. Она позволила ей скользить, словно со стороны наблюдая за потоком. Белое сияние походило на радугу, слившуюся воедино. Только цветов было не семь, а пять. Она легонько направила синий поток в сторону, свила его в кольцо, отпустила…
Со стола, за которым сидела Маша, разлетелись бумаги.
— Ты это сделала! – воскликнула Маша, ловя кружащиеся по комнате листки.
Все, что она знала раньше, невозможно было сравнить с этим ощущением. Так легко. Ни зубодробительных заклятий, которые малейшая ошибка в произношении могла превратить в стихийное бедствие, ни пентаграмм с замысловатыми знаками, ни крашеных кровью рун. Просто потоки света, пять стихий, пять лучей, из которых можно свить все, чего душа пожелает. Источник. Сырая, необработанная стихия.
Делия понимала, что плетения Силы так же сложны, как и любые другие магические техники. Но если знаешь, как достичь желаемого одним способом, можно воспользоваться и другим. Она провела ночь, анализируя известные ей заклятия, переводила их на язык рун и каббалистических символов, сравнивала с найденными в Сети викканскими заговорами и мистическими текстами. Уснула в кресле, не раздеваясь. Но наутро в ее голове уже была стройная система. Свет хлынул в нее сразу, как только она открылась ему. Вспыхнула свеча на столике, и погасла под порывом легкого ветерка. Капельки дождя напоили засохший в уголке кактус. Земля вокруг него стала мягкой и пушистой. И Маша улыбнулась во сне.
Огонь и Воздух, Вода и Земля. И Дух. В этом мире магия работала. И, похоже, никто, кроме фантазеров и мечтателей об этом не знал. Делия еще раз взглянула на спящую девушку. Вчера та увидела сияние, окружившее дроу, когда Сила наполнила ее. А это означало… Нужно было проверить.
— Маша, — тихо позвала Делия, — просыпайся.
— В чем дело? – испуганно прошептала Маша, протирая глаза.
— Представь себя розовым бутоном, — улыбнулась Делия.
Они сожгли все ненужные бумажки, сдули недельную пыль с книжных полок и перемыли посуду, не вставая с дивана. У Маши от восторга лихорадочно горели глаза и пылали щеки. Девушка оказалась на удивление талантливой, и быстро схватывала принципы плетений.
— Это похоже на теорию суперструн, — заметила она, — и на матрицы.
— Я думаю, что твоя физика тут пригодится, — ответила Делия, — ты же сама говорила про неоткрытые законы.
— А как ты догадалась, что у меня получится? – спросила Маша.
— Подумала, что если ты вообще способна дотянуться до Источника, то и воспользоваться им сумеешь. А еще, ты видела Силу, когда она была во мне.
— Точно! В книге тоже написано, что та, которая может пользоваться Силой, всегда видит ее в других.
Делия в задумчивости прикусила палец.
— Кажется, мне пора выбираться отсюда, — решила она, — с документами или без.
— Зачем?
— Хочу принять участие в ваших играх, — улыбнулась дроу, — и посмотреть, верна ли моя теория.
— Какая теория?
— Те, кто способен направлять Силу, будут искать любую возможность это сделать. В том числе и играть в волшебников.
— Ну, в наших играх никто и никогда не совершал ничего по-настоящему волшебного.
— Это неважно. Главное, что они хотят это сделать. Когда у вас следующий сбор?
— В воскресенье, — ответила Маша, — мы играем в Порталы Сигила.
* «Колесо Времени» Р. Джордан
8. Заповедник «Голубая Гора», графство Вестчестер, штат Нью-Йорк. Фьялар
— Шесть из шести, — удовлетворенно сказал Крис, передавая револьвер Фьялару.
Фьялар легонько провел пальцами по оксидированному стволу, тронул гравированные накладки на деревянной рукояти.
— Красивая вещь, — с уважением произнес он, взвешивая оружие в руке.
— С войны берегу, — усмехнулся Крис, — Славно мы тогда фрицам всыпали.
— Постой… — Фьялар опустил револьвер, — я думал, тебе лет двадцать пять.
— Мы сохраняем тот облик, в котором нас обратили, — ответил Крис, — и не меняемся. Мне, например, повезло с прической, стричься не надо. А кое-кто свои локоны вынужден каждую ночь срезать, чтобы не походить на мушкетера времен Людовика Тринадцатого. И борода у меня теперь не растет, большое преимущество.
— И сколько же тебе лет?
— Сто пятьдесят, — ухмыльнулся Крис, — я ровесник Ружья, завоевавшего Запад. Бывший ковбой и свободный стрелок. Мне свезло нарваться в салуне на ссору не с тем парнем. Вышиб ему мозги, прежде чем сдохнуть. И случайно наглотался крови, которая хлестала у него из башки. Мне тяжко пришлось, пока я не добрался до Нью-Йорка и не выяснил, кто я и что.