Маша простилась с ним молчаливым кивком. Дэн ей понравился, но какая-то мелочь все же не давала девушке покоя. Бобби почувствовал ее тревогу и уже собрался выяснить, в чем дело, когда дверь снова отворилась, и в комнату вошел второй претендент.
Александр Кузнецов с опаской опустился в скрипнувшее под ним кресло и осторожно принял из рук Маши чашку, словно боялся раздавить хрупкий фарфор своей тяжелой лапищей. Повертел для приличия и аккуратно поставил на стол.
— Подружка посоветовала, — ответил он на Машин вопрос о том, как нашел Черную Башню.
И тут же смутился.
— Ой! Вы не подумайте, — воскликнул он, разводя руками, — ничего такого, мы с детства дружим, она мне как сестренка.
— Я верю, — улыбнулась Маша, — а почему посоветовала?
— Вы, Мария... Как вас по отчеству-то? – спохватился Кузнецов.
— Михайловна, — машинально ответила Маша и тут же покачала головой, — не надо по отчеству. Я не привыкла. И в паспорте у меня написано просто «Маша Блоксберг».
— А я – Саня, — заулыбался парень, — очень приятно.
И немедленно залился краской смущения под загорелой кожей.
— Вы не подумайте, леди... – он словно пробовал непривычное слово на вкус, и оно ему, судя по выражению лица, не особенно нравилось, — я умею с людьми ладить. Просто волнуюсь очень.
Он ухватил со стола уже совсем остывший кофе и залпом опрокинул чашку.
— Я от тяжелой работы не бегаю, — со вздохом сообщил он, — но я не думаю, что выберут меня. Этот парень родился, чтобы командовать, а я... Эх...
Маша терпеливо ждала, пока Саня соберется то ли с духом, то ли с мыслями.
— Я вот к чему это, — продолжил Саня, неожиданно твердым и настойчивым голосом, — нам, может, и поговорить толком больше не придется. А мне очень нужно вам что-то важное рассказать.
Он с вызовом поглядел в направлении кашлянувшего в сомнениях Бобби.
— Да, важное. Я уверен. Я ведь сам из Ростова. У нас там в последнее время творится что-то... Черт-те-что творится. Магов нас там всего ничего – я и еще четверо девчонок. А Сила по городу так и плещет в последнее время. Я думал, есть такие ребята, которые своим умом до плетений дошли, хотел им предложить в Башню записаться. Только не плетения это... И Сила... Она какая-то другая. И не ребята это вовсе, видел я нескольких. Мужики, в основном, но есть и ба..., то есть, женщины. Все в возрасте, солидные. И, главное, не местные. Живут тихо, кто квартиру снимает, кто, вроде, гостит у друзей или родичей. А, может, и купили. Я пытался с одним из них поговорить, но он меня и слушать не стал. Бежал так, что земля гудела.
— А почему же бежал? – удивилась Маша.
— Да ночью я к нему подошел, на Буденновском проспекте. Народу там не было, вот он, может, что и подумал...
Маша не сомневалась в том, что именно мог подумать незнакомец. Вблизи Саня казался еще больше. Пиджак топорщился на широченных плечах, чуть не лопаясь на богатырской груди, мышцы ног натягивали костюмные брюки так, что в швах виднелись светлые нитки. В темноте легко можно было не разглядеть добродушную улыбку и теплый взгляд васильковых глаз.
— Но это не все, — продолжал Саня, — у нас и прежде странные вещи случались. Да где их не бывает? Вот, к примеру, взять хоть Зеленый остров. Там то русалку заметят, то еще кого. И камень черный иногда появляется, покажется ненадолго и снова пропадет. А теперь... Мы словно в сказке живем. В страшной. Под городом подземелья есть. Там еще после войны люди пропадали. И не просто люди – как-то целый взвод солдат с автоматами туда погнали, выяснить, кто там живет. Нашли их... Ох, Маша, не для девушек такие рассказы.
Маша сердито фыркнула, но перебивать Саню не стала.
— А пару недель назад снова повторилось. Двух девчонок кто-то в клочья растерзал. И следы огромных зубов на трупах. Даже мне страшно стало, когда я фотки поглядел. А народ словно ослеп, не хочет ничего замечать. Я сперва подумал, может, везде так? Ну, мир поменялся. Магия вот ниоткуда взялась. Чудища тоже. Если мы что-то новое нашли, то ведь и другие могли, правда?
— Правда, — согласилась Маша.
— Ну вот. Приехал я, значит, в Москву. Дня за три до назначенного срока. Все глаза проглядел – Москва как Москва. Ничего особенного. Я тут и прежде бывал, — смущенно произнес он, — в общем, не знаю я, что бы это могло быть. Но уверен, что ничего хорошего. И почему именно в Ростове, вот что странно. Тяжко на душе от всех этих чудес...