— Ты хотя бы в общих чертах можешь сформулировать, что тебе нужно, а не требовать, чтобы все «стало как раньше»? – недовольно спросил он. – Инициатива наказуема, это я давно усвоил.
Екатерина задумалась. Приоритеты – вот что имело решающее значение.
— Во-первых, нам нужно, чтобы смертные посчитали Каинитов причиной серьезных бед, независимо от декларируемого ими желания приносить пользу, — сообщила она, — во-вторых, чтобы в поисках виновных не зашли слишком далеко, а ограничились теми, кто выполз на свет. И...
Тут ее искалеченное лицо исказилось таким подобием улыбки, что Вэйнврайт невольно отшатнулся.
— Котерия Фьялара должна погибнуть, — прохрипела она, — оставив по себе самую недобрую память.
— Личное? – осведомился Бес. — В Совете знают, что ты хочешь воспользоваться ситуацией, чтобы отомстить за свои... оплошности?
— Много лишних вопросов, Эфраим, — нахмурилась Екатерина, — я ведь могу и другого союзника подыскать.
— Не можешь, — пожал плечами Бес, — это я сдуру так Совету Семи подставился, что придется мне играть не на себя, а на вас. Вовсе никакого желания рисковать своей шкурой ради Древних в Совете. Но... пряники больно хороши.
Вэйнврайт осклабился и фамильярно потрепал Екатерину по руке.
— Не волнуйся, Епископ, — заверил он, — придумаем что-нибудь в самое ближайшее время. Как мне с тобой связаться?
Когда Екатерина дала ему почтовый адрес «до востребования», Лорд Регент только обреченно вздохнул.
119. Манхеттен. Бруклин. Нью-Йорк. Войцех/ Отель «Стратосфера». Лас-Вегас. Невада. Рыжая
Картер тряхнул головой, в очередной раз включил диктофон, переслушал запись. Войцех терпеливо ждал, когда Принц снова вернется к беседе, но, по правде сказать, уже сильно сомневался, что его аргументы, на которых Вандервейдена неизменно уносило в никуда, кто-то вообще собирается выслушать.
Туго пришлось всем, это Шемет признавал. После аварии на шахте герои оказались в центре внимания. Норвика донимали, в основном, просьбами о пикантных историях из театральной жизни моцартовской Вены; Рамо и Хоакина засыпали вопросами о культуре сиу и команчей, о которой они имели весьма смутное представление; Крис и Моника пользовались любой возможностью, чтобы донести до телезрителей прогрессивные идеи, не обращая внимания на то, какой вопрос был задан.
Но Войцеху досталось больше всех.
На страницах «Космополитена» появилась статья «Принц Утра, или как понять, что мужчина вас достоин». Кто-то из романтичных ирландских девушек поделился своими впечатлениями от присутствия на поединке с Готфридом. Войцех не мог ее винить, Князь объяснил ему, что именно зрители подарили ему победу, горячо поверив в то, что юный воин достоин и ее, и руки Принцессы Фионна.
В «Нью-Йорк Таймс» опубликовали рассказ женщины, которая подбросила Шемета домой, когда он выбрался из-под завала. Сердобольная официантка придорожного кафе приходилась сестрой одному из спасенных горняков, поэтому не только остановила машину, увидев на трассе голосующего мужчину в изодранной окровавленной робе, но сменила маршрут и довезла его прямиком в Нью-Йорк. Войцех был искренне благодарен ей за помощь. Но всплыли даты, и то, что он провел в обрушенной шахте почти две недели, привлекло внимание газетчиков даже больше, чем сама спасательная операция.
Мелисенту журналистская братия преследовала с не меньшим усердием. Их интересовало все, от вполне невинных вопросов о ее отношении к современной моде, до высказанной в прямом эфире передачи «Звезды» просьбы поделиться подробностями физиологического характера о жизни с вампиром. О том, что вампиры склонностью к личной жизни не страдают, стало известно, к огорчению фанаток «Сумерек» и «Настоящей крови», очень скоро. Исключительный опыт Мелисенты вселял в них призрачную надежду. На вопросы графиня Шемет отвечать не стала, но домой вернулась в подавленном настроении и весь вечер просидела над учебниками биологии, отказавшись даже от кино, которое они планировали посмотреть вдвоем.
К Картеру Войцех пошел после того, как скандал в одном из ток-шоу чудом удалось замять. Ведущий, известный своим умением задавать приглашенным провокационные вопросы, начал один из них со слов «Мистер Шемет, уверены ли вы что…». Поскольку прямо перед этим ведущий продемонстрировал свою осведомленность о положении Мелисенты, окончания вопроса зрители так и не дождались. Сверкнули клыки, и побледневший журналист выдавил из себя что-то бессмысленно-невразумительное, извернувшись, словно прыгун в воду, заметивший внизу распахнутую акулью пасть, и жалко повисший на вышке между небом и землей.