Войцех вернулся к вечеру, довольный и возбужденный, и уже с порога принялся выкладывать новости. То, о чем вчера умолчала Кэролайн, сообщил ему Генерал Мартин. Командование ВВС, озабоченное увеличением оттока военных летчиков в гражданскую авиацию, приняло решение брать пример с авиации ВМФ и создавать резервную пилотную службу. Пилоты-резервисты в течение недели могли заниматься чем угодно, а на выходные отправлялись на сборы на ближайшую базу. Шемет признался, что первой мыслью у него промелькнуло попроситься на истребитель – мечта, которая до сих пор казалась ему неосуществимой. Но Кэрол была права, ей в любой момент мог понадобиться надежный пилот на транспортник, и Войцех решил, что выполненные обещания намного важнее мечты, отложить которую на потом уж ему-то было несложно.
Войцех высоко оценил старания Мелисенты по созданию уюта, приготовив для нее ужин, и остаток вечера они провели за просмотром новой голливудской сказки. Феи были не очень похожи на настоящих фейри, но картинка была несказанно красивая, а сюжет – милый и по-детски непосредственный.
Под конец просмотра Мелисента уже начала слегка клевать носом, в последнее время на нее все чаще накатывала обычная для ее сроков беременности сонливость. Войцех на руках отнес жену в спальню и уложил на кровать прямо в тонком шелковом халатике, который удивительно шел к ее глазам.
— Отдыхай, моя прекрасная, — шепнул он, легонько целуя ее в щеку, — я еще кое-что погляжу в сети и приду.
После скандала на «Игре с огнем» Шемета изрядно тряхнуло. Он перетасовал и пересмотрел многие взгляды на жизнь, которые пыльным хламом скопились на чердаке привычного, сделал мудрые выводы и принял взвешенные решения. Предался глубокой рефлексии и самоанализу, занялся самовоспитанием и прочими полезными для психологического равновесия аутотренингами. Но факт оставался фактом – он никак не мог решиться переступить через призрачный барьер, который чрезмерная щепетильность поставила между ним и любимой. Каждый вечер он находил тысячу совершенно легитимных предлогов, чтобы задержаться в гостиной до тех пор, пока Мелисента уснет, занимаясь нужными и важными (кстати, с каждым днем, действительно, становящимися все более важными) делами. И каждый вечер давал себе слово, что перестанет вести себя как полный идиот. Завтра.
Сегодня это «завтра» опять не наступило, и Войцех, пообщавшись часа два в сети с ожидавшим его далеким корреспондентом, на цыпочках прокрался в спальню. Мелисента спала, по-детски сложив руки под щекой, тихо улыбаясь во сне, ее ровное дыхание чуть шевелило упавшие на лицо волосы.
Войцех тихо разделся, скользнул под одеяло, легчайшим поцелуем коснулся ее лба.
— Спокойной ночи, моя прекрасная.
Мелисента открыла глаза, сверкнувшие в полумраке синими звездами, резко развернула за плечо уже пытавшегося отвернуться Войцеха и пристально поглядела на него.
— Войцех, перестань дурью маяться, — твердым голосом произнесло эфирное создание, — и трахни меня уже, наконец.
Когда Войцех открыл глаза, в комнате было еще темно. Он медленно высвободил плечо из-под щеки сладко спящей Мелисенты, довольно прищурился, улыбнулся, поцеловал лежащие на подушке кончики тонких пальцев…
Электронные часы на тумбочке показывали пять минут шестого. Войцеха подбросило ударом тока и смело с кровати. В половине шестого в поселок прибывал первый автобус до главной базы, а в шесть утра уже начиналось вводное занятие на курсах. На которое он, конечно, еще не опаздывал, но, все-таки, чтобы успеть спокойно собраться, будильник следовало ставить минимум на полчаса раньше, а не вовсе забыть включить.
Он заметался по комнате, пытаясь сообразить, где стоит шкаф, пока не догадался подкорректировать зрение до ночного уровня. Вспомнил, что нужно будет взять с собой документы, выскочил в гостиную, принялся искать, куда задевал вчера папку, так и не нашел, махнул рукой, вернулся в спальню, пытаясь нашарить в темноте подходящую одежду, уронил с полки какую-то коробку…
Мелисента проснулась и села в кровати, молча наблюдая за его метаниями. Часы показывали двенадцать минут шестого, паника уже подступала к горлу.
— Мел, ты, случайно, не видела мои носки?
Она вскочила с кровати и встала прямо перед ним, подняв голову и глядя ему в лицо.
— Как ты сказал?
— Мел, извини, — срывающимся голосом произнес Войцех, — не до того. Я, кажется, опаздываю.