Мелисента с удовольствием включилась в игру, роль жены летчика давалась ей легко и непринужденно. Настолько, что в конце первой недели пребывания в Неллис она представила мужу тетрадку с хозяйственными расходами и с гордостью сообщила, что сумела сэкономить против изначально распланированного семейного бюджета добрую сотню долларов.
Войцех искренне удивился и спросил, действительно ли она считает, что сто долларов могут их разорить. Но, получив ответ, что демонстрировать соседям свое истинное финансовое положение было бы бестактно, согласился и новые правила, по крайней мере, на ближайший месяц, принял безоговорочно.
В пятницу Шемет в первый раз поднялся в кабину Глобмастера. Еще на подходе Войцех просто влюбился в огромную машину – сто семьдесят с лишним футов в длину и почти столько же в размахе крыльев. Округлый фюзеляж низко сидел на компактных шасси, четыре турбовентиляторных двигателя уравновешивали кажущуюся хрупкость крыльев.
Дуглас занял кресло первого пилота, в этом полете Шемету отводилась роль наблюдающего, хотя тумблерами ему пощелкать довелось. Самолет взмыл в воздух, легко оторвавшись от полосы, – они летели порожняком, и разбег занял всего несколько секунд. Дуглас вывел машину на максимально возможный потолок высоты – сорок пять тысяч футов, и у Шемета, в последнее время привыкшего дышать круглые сутки, захватило дух от восторга.
Небесная синева без края и границ, солнце, сияющее на пене редких облаков далеко внизу, звук двигателей – все это сливалось в едином порыве, которому Войцех мог найти только одно определение: «счастье». Настоящее, полное, не замутненное никакими земными проблемами. Дуглас, похоже, тоже почувствовал его настроение и сверкнул белозубой улыбкой.
— Что скажешь, парень?
— Стоило умереть и пройти через вечную ночь, чтобы дожить до этого дня, — дрогнувшим голосом признался Войцех.
Утром в субботу он сдал последние теоретические экзамены, а ночью они незаметно улизнули в Нью-Йорк через открытый Фьяларом портал. Норвик еще не вернулся из Норвегии, и Фьялар изрядно нервничал, но Войцех был в таком запале, что уже через четверть часа Рамо и Хоакин носились по студии с гитарами наперевес не хуже, чем на сцене, Фьялар выдал очередную неподражаемую импровизацию, а Делия устроила показательный танец с эспадами. Диззи ругался последними словами, он не собирался писать материал и едва успел включить запараллеленные на пульт микрофоны.
После полуночи появились Крис с Моникой, а еще чуть позже из подвала выполз Шарк, давно не появлявшийся в студии. Войцех утащил их наверх, в спальню, бросив по дороге удивленному Фьялару «чем меньше народу, тем быстрее решаются проблемы». Мелисента на вопрос Делии, что происходит, только пожала плечами. Фьялар этому жесту, впрочем, не поверил. Он был уверен, что девушка знает, о чем будут говорить наверху, но ее нежелание обсуждать дела Войцеха у него за спиной горячо одобрял, потому вопросы оставил при себе до более удобного случая.
В воскресенье Шемет засел за ноутбук и телефон. Мелисента, заглянув в монитор через его плечо, отпросилась в гости к миссис Чэнь, и Войцех, наскоро чмокнув ее в щеку, с облегчением остался дома один. Обстановка на другом конце явно накалялась.
К вечеру Мелисента вернулась домой сияющая и с большой картонной коробкой в руках. Но рассказать о причинах своего радостного настроения не успела, на огонек заглянула Кэролайн Локхарт.
Рыжую Войцех зазвал в гости еще днем, по совершенно определенному делу. Но, поскольку Кэрол была явно не в духе, переходить к серьезному разговору не спешил. Рассказал, как продвигаются занятия, передал привет от Фьялара и Криса. Кэролайн кивала или отвечала почти односложно, думая о чем-то своем.
— Кэрол, давай уже, делись, чего там тебя гнетет, — напрямую предложил Войцех, — не знаю, смогу ли чем-то помочь, но две головы всегда лучше.
Мелисента едва заметно хмыкнула и удалилась на кухню варить кофе.
Проблемы у Рыжей оказались действительно серьезные. Еще вчера Симокатта оперировал Салливана, и, уже в самом конце, перед имплантацией процессоров, которую нейрохирурги проводили сами, поскольку ничего магического в ней не было, уступил место главному хирургу проекта – Чэнь Веньмину. По словам Алексуса, тот прекрасно справился с задачей, но тут случилась беда. Которую им, конечно, следовало предвидеть заранее. Такое мощное магическое воздействие, не проверенное ни разу на практике, вызвало эффект Парадокса, и кремний в мышцах Салливана стал принимать причудливые формы, грозя превратить отставного сержанта в сказочное чудовище.