После бессонной ночи наступающее воскресенье было объявлено днем отдыха, и все, кроме караульных, отправились спать. Атаку решено было начать в понедельник, в два часа пополуночи, и Маша, впервые со дня отъезда из Ростова, заснула спокойно.
137. Сохо. Манхэттен. Нью-Йорк. Фьялар
После опровержения в новостях сообщения об аварии на Индиан-Пойнт, слухи о том, что на АЭС чуть было не разразилась катастрофа почище Чернобыльской, поползли снежной лавиной. Доверие к масс-медиа уже давно перевалило критическую точку и стремительно катилось вниз. Поговаривали даже, что аварию удалось предотвратить только с помощью «изгнанников». Кто придумал называть этим словом всех, кто был не совсем человеком, докопаться не удалось. Но мысль, что человечество изгнало всех не совсем обычных членов из своих рядов, не только не защитив себя от них, но и лишив их возможности внести свой вклад в общий путь к прогрессу, набирала популярность. Нетерпение настолько накалило общественное мнение, что Конгресс собрался на внеочередную сессию, не дожидаясь конца каникул.
Америка прильнула к экранам телевизоров и мониторов. Речи, прозвучавшие в Конгрессе, одна за другой взрывались, словно бочки на пороховом складе.
Брюс МакГи, которого Конгресс призвал к ответу от имени спецслужб, чуть не прямым текстом обвинил власти в сокрытии информации об «изгнанниках», приведя многочисленные примеры того, как в прошлом те из них, кто действовал на благо страны и народа остались без заслуженной награды, а те, кто совершал преступления, выходили сухими из воды. И только потому, что официально их не существовало, хотя на изучение их деятельности тратились немалые суммы из государственного бюджета.
Картер Вандервейден, которого СМИ политкорректно окрестили «лидером Ночного сообщества Нью-Йорка», в своей речи призвал Конгресс к пониманию той простой истины, что рядом с людьми издавна живут те, кто тем или иным образом от них отличается. И никакой референдум не заставит их превратиться в измышления суеверного разума или плод воспаленного воображения. Вопрос только в том, подчиняются ли они закону наравне с остальной частью населения. Невозможно судить кого-то, в чье существование предписывается вообще не верить.
— Я не спорю, — заявил Картер, — среди нас есть чудовища, чьи преступления заставят содрогнуться самое закаленное сердце. А разве среди вас их нет? Но человечество не принимает закона о самоуничтожении на том основании, что Калигула, Торквемада или Гитлер были людьми в биологическом смысле. Все, чего мы хотим, – признания наших гражданских прав в обмен на готовность нести полную ответственность перед законом.
Вслед за Вандервейденом выступил Джулиан Луна, новый глава клана Вентру среди поддержавших Конвенцию. Принц Сан-Франциско поверг аудиторию в шок, пообещав вскрыть все известные ему закулисные сделки, каналы влияния и прочие методы финансовых и политических манипуляций, взамен на равноправную возможность участия в легальном бизнесе и политике. По рядам конгрессменов прокатился ропот, но возразить на такое предложение вслух не осмелился никто.
Князь Фионна, возможность появления которого на сессии до последней минуты стояла под вопросом, поскольку он оказался представителем формально несуществующей страны, от имени Совета Князей предложил весьма выгодные условия сотрудничества и сосуществования в обмен на признание Волшебной Страны полноправным субъектом международных отношений и двойное гражданство для Китейнов, проживающих на территории Соединенных Штатов.
Конгресс выслушал ярлов Гару и магистров Орденов, Технократов и Рунмейстеров, фейри и вампиров… Все сходилось к одному — не признавать их существования невозможно, требовать поголовного уничтожения не только негуманно и неполиткорректно, но попросту бессмысленно.
В конце концов, решение о проведении референдума было вынесено. В бюллетене должен был стоять только один вопрос – «Считаете ли вы, что все разумные существа, постоянно проживающие на территории США в течение последних десяти лет, должны получить гражданство, со всеми вытекающими из него правами и обязанностями перед законом?»
Даже Президент, который, по слухам, до последнего момента собирался наложить вето на решение Конгресса, не сумел найти ни одного довода против его необходимости и своевременности.