Противники легализации затаились. Слишком очевидно было, что действуют они в интересах тех представителей «изгнанников», которые предпочли бы и дальше дергать за ниточки из тени, уходя от ответственности перед законом и обществом. Последней попыткой хотя бы задержать реальный результат стали заявления о сложности организации референдума и нехватке бюджетных средств.
Но общество, уже раззадоренное предыдущими событиями и падкое на все новое и сенсационное, ждать не хотело. На местах общественные фонды и комитеты помогали с организацией голосования, деньги находились в совершенно неожиданных источниках. Референдум назначили на предпоследнее воскресенье августа. Страна замерла в ожидании знаменательного события.
В день референдума Фьялар и Делия плотно прилипли к дивану перед ноутбуком на низком столике, взволнованно наблюдая за событиями.
Диззи и Бранка уехали в Вулфстон, где племя Серебряные Клыки в полном составе собралось в ожидании результатов.
Войцех и Мелисента не могли даже на день вырваться из Неллис – Шемет усиленно готовился к квалификационному полету, а все свободное время проводил в клинике с женой, наконец-то решившейся разделить с ним вечность в человеческом теле. Генетические изменения в организме матери могли передаваться эмбриону только до истечения двенадцати недель беременности, и поэтому с ними стоило поторопиться.
Маша и Бобби затерялись на широких просторах Сибирской тайги. Сведения от подруги Делия получала регулярно и делилась ими с Фьяларом. Последние новости – планы Синдиката, подготовка к серьезной военной операции и рассказ о Красноярском подполье – встревожили гнома. Фьялар даже подумывал, не отправиться ли с небольшим отрядом на помощь Маше и Бобби, но Делия, с привлечением Брюса МакГи в качестве арбитра в дискуссии, убедила его, что военная экспедиция, если о ней станет известно российским властям, будет расценена как неприкрытая агрессия американской стороны и вмешательство во внутренние дела суверенного государства.
На вечер они получили приглашение Вандервейдена участвовать на правах почетных гостей в торжественном собрании Ночного Сообщества в Клойстерс. Картер настолько был уверен в успехе и так гордился своим вкладом в него, что затребовал с гостей дресс-код «белый галстук» и не поскупился на парадное оформление Элизиума – иллюминация в саду, живые цветы на саркофагах и прочий декоративный антураж.
Но пока вампиры спали, референдум набирал обороты, и Фьялар с напряженным вниманием следил за событиями в прямом эфире. Нью-Йорк высказался одним из первых. Атмосфера в городе царила приподнятая, сам факт, что их мнения, наконец, спросили, уже приводил людей в хорошее расположение духа. К тому времени, как в Нью-Йорке село солнце, голосование в Гонолулу уже шло полным ходом, и Фьялар вызвал такси, чтобы отправиться в Клойстерс.
На этот раз собрались все, даже Анархи в полном составе. Делия с усмешкой наблюдала грубоватых Бруха, разномастных Каитифф, диковатых Гангрел и прочих редко принимающих участие в протокольных событиях Сородичей, втиснутых во фраки, смокинги и вечерние платья.
Принц Картер был профессионально спокоен. Кадир Ал-Асмай слегка возбужден – легализация, наконец, освободила его от ставшей обременительной в последнее время должности шерифа. Остальные, завидев друзей, радостно делились планами на будущее. Тео собирался посвятить себя борьбе с нелегальной торговлей живым товаром, Беккет – продолжить свои научные изыскания в области происхождения Сородичей в сотрудничестве с виднейшими учеными мира, Лорд Вэйнврайт – превратить Нью-Йоркскую Капеллу в научно-учебный центр магии крови с университетским статусом.
В полночь Вандервейден произнес речь, в которой слагал с себя титул Принца, как не соответствующий текущему моменту. Само существование Камарильи и особые права ее иерархов теряли смысл. Половина Традиций подлежала отмене, вторая переходила в компетенцию общих для всех граждан органов власти. В заключение Картер попросил всех присутствующих воздержаться от создания Птенцов, пока на этот счет не будут приняты соответствующие правовые нормы.
Бывший Принц Калеброс поздравил Картера с блестящим завершением главного проекта его адвокатской карьеры и выразил надежду, что мистер Вандервейден и в дальнейшем останется «лидером Ночного Сообщества». Термин, с легкой руки одного из ведущих телеобозревателей, прижился и среде Сородичей, и Фьялар был согласен, то звучит он достаточно корректно, чтобы не вызывать отторжения у обычных людей.