— Мистер Дикинсон профинансировал нашу военную кампанию, — ответила Ксюша, сообразившая, кого, наконец, видит перед собой.
— Это засчитывается, — рассмеялась Рыжая, и обе пары отправились в сторону танцевальной площадки.
Вдоволь наплясавшаяся Кэрол сидела на плетеной скамеечке под цветущей – осенью! – яблоней, в ожидании Криса, отправившегося за мороженым. В ветвях заливался соловей, над головой сияла полная не по сроку луна, белые лепестки, кружась, падали на рыжие волосы душистым дождем.
— Стоило большого труда застать вас в одиночестве, мисс Локхарт.
— С чего такое формальное обращение? – насторожилась Рыжая.
— Собираюсь сделать вам предложение, Кэролайн, — сообщил Брюс, присаживаясь на скамью рядом с ней, — официальное. Почти.
— Послушать интересно, — кивнула Кэрол, — но учти, я умею отказаться от всех не устраивающих меня предложений.
— Это, скорее, предложение, на которое можно и согласиться, — усмехнулся МакГи, — готов за это поручиться.
— И от чьего имени ты собираешься его сделать? При всем уважении к тебе лично, организация, на которую ты работаешь, доверия не вызывает.
— Те, кто поручил мне его сделать, поставили условие. Ответ на свой вопрос ты получишь только в том случае, если согласишься.
Рыжая поглядела на Брюса внимательным взглядом, приглашающим к продолжению разговора.
— Тебе предлагают вступить на государственную службу. Со всеми вытекающими последствиями – жалование, пенсионная программа, юридическая и дипломатическая защита…
— И с необходимостью подчиняться приказам, — хмыкнула Рыжая, — с необходимостью увязывать и согласовывать свои решения. С необходимостью быть там, где прикажут, а не там, где нужно. С необходимостью выслушивать абсурдные обвинения... Проходили! Не ты первый. Мне и так неплохо живется. Сейчас — вообще замечательно, я неистребима и ужасна. А ты меня пенсией соблазняешь.
— Тебе – значит, вам всем, — уточнил МакГи, — в качестве Независимого Контингента Специальных Операций. В случае согласия – звание полковника для тебя, и соответствующие – для твоих офицеров.
— Независимого… Это значит, что я, максимум, смогу выбирать средства. Но не цели. Полковник... не помнишь, что с полковниками от такой жизни бывает? Вот уйду в джунгли Камбоджи, кого за мной отправишь, Криса? Извини, не подходит. Пока.
— А когда может подойти? – с надеждой спросил Брюс.
— Не знаю. Возможно, никогда. Подожду какого-нибудь знакового события, тогда буду думать. А пока – «нет».
— Какого события? – насторожился МакГи.
— Ну, например, когда курс Шемета из резерва переведут в управление спецопераций, — подмигнула Рыжая, — спасибо за предложение, Брюс, но сейчас есть кое-что, что меня интересует больше.
— И что это?
— Мороженое, — рассмеялась Кэрол, заметив идущего к ним Криса.
— Еще по одной? – Беккет не спрашивал, он предлагал.
Тео кивнул и принял из когтистых лап Гангрела тонкостенный стакан в форме тюльпана. На дне плескался виски из личных запасов Картера Вандервейдена, а сам Принц, при жизни еще менее привычный к таким дозам дорогостоящих (впрочем, и дешевых тоже) спиртных напитков, уже мирно посапывал, уткнувшись носом в почти белоснежную скатерть.
— Хорошее место, — одобрительно произнес Тео, чокаясь с Беккетом, — надо бы подать Ши идею организовать пару-тройку курортов для Сородичей во фригольдах.
— Завтра будет плохо, — напомнил Беккет, — напиться мы здесь можем, а закусить – нет. Я знаю способ Шемета, он безопаснее.
— Предпочитаю традиционный, — возразил Тео, — невзирая на последствия. К тому же, завтра меня будет утешать помятая физиономия Картера. Хоть раз увижу, как Мистер Благовоспитанность похмельем страдает.
— Шемета ему простить не можешь? – хмыкнул Беккет.
— Шемет сам со своими делами разберется, — ответил Тео, протягивая бокал Беккету, — но Картер меня на конклаве идиотом выставил. Не предупредил о том, какую «бомбу» ребята заготовили. Я не кровожадный, Беккет…
— Хм…
— Когда в себе, я не кровожадный. Но клык за клык, а за щелчок по моей репутации – пусть заплатит.
— Но здесь мы его не бросим? – уточнил Беккет.
— Когда Ши разойдутся, тут взойдет самое настоящее солнце, — вздохнул Тео, — и придется до завтра уползать под Холм.
— Но продолжить мы можем и под Холмом, — усмехнулся Беккет, поправляя очки, — после того, как Вандервейдена в постельку уложим.
— Может, в гроб? – с надеждой спросил Тео. – То-то он удивится, когда проснется.