— Ты принял решение, Фьялар Бруниссон, — кивнула она, — и я тобой горжусь. Держись, рубака, прорвемся. Не в первый раз.
Она круто обернулась к Брюсу, следовавшему за ней в двух шагах.
— Уходим, босс, — спокойно сказала девушка, — для нас Рагнарек уже начался.
На стоянке было так тихо, что Ингрид поежилась. Темные холмики автомобилей напомнили ей кладбище, а заклубившийся в предутренние часы над асфальтом туман только довершал впечатление. Девушка снова вгляделась в дорожку, ведущую к ближайшей деревушке – стоянку вынесли именно туда, чтобы воплощенная в технические средства Банальность не мешала мечтам свиваться в Грезу.
«А ведь сколько народу мечтает именно об этом», — с горьким юмором подумала Ингрид.
Что угодно, любые глупые мысли о пустяках, лишь бы не думать о том, правильно ли она поступила и что оставила за спиной. Уходя – уходи, истина, отдающая Банальностью, но верная на все времена.
Со стороны деревни послышались шаги и приглушенные голоса, и Рысь приободрилась. Возможно, у нее еще будет шанс уехать сегодня ночью, не дожидаясь, пока гости начнут разъезжаться. Даже сама мысль о том, чтобы еще раз, пусть даже издалека, увидеть Норвика, царапала сердце изнутри, как застрявшая крыса.
Голоса стали ближе, и Ингрид с удивлением узнала в подходящей паре Делию и Брюса МакГи. Бывший контр-адмирал нес пару чемоданов, дроу – вместительную сумку, а в длинном кейсе, висящем у нее за спиной, по-видимому, лежали пресловутые адамантитовые эспады.
— Привет! – Ингрид выступила из темноты, и рука Делии дернулась в направлении кобуры, непривычно смотревшейся у нее на поясе. Но тут же вернулась обратно.
— Ингрид? Ты что тут делаешь?
— До Дублина не подбросите? – проигнорировала вопрос Ингрид. – Мне срочно. И лучше в багажник – рассвет близко.
— Подбросим, не вопрос, — кивнул Брюс, — как там Норвик?
— Плохо, наверное, — удивленно ответила Ингрид, — думаю, ты его позже, чем я, видел.
— Ого! – Делия бросила сумку на асфальт. — Брюс, уложи, пожалуйста, вещи в салоне. Девочкам посплетничать нужно.
МакГи кивнул, ловко подцепил сумку в одну руку с чемоданом и направился к темно-синему прокатному Форду Мондео, стоящему метрах в десяти от входа на стоянку.
— А я-то думала, чего он был один... – покачала головой Делия, — поссорились?
— Нет, — Ингрид прикусила губу, — просто расстались. Так лучше. Норвик с этим согласился, если хочешь знать, так что нечего на меня волком смотреть.
— Я и не смотрю, — вздохнула Делия, — я думаю, как тебе об этом сказать.
— О чем?
— Норвик ранен, Ингрид. Тяжело. Восстановится, конечно, но пока ему паршиво.
— Кто?! – Ингрид чуть не подпрыгнула на месте, когти вонзились в ладони, блеснули дюймовые кривые клыки, золото глаз жарко полыхнуло в темноте. — Кто?
— Фьялар.
Ингрид непонимающе уставилась на Делию. Лицо дроу исказила гримаса, то ли ненависть, то ли боль.
— Фьялар в меня стрелял. А Норвик прикрыл. Ведь доля секунды, а хватило, чтобы упасть, — она тяжело вздохнула, — Ингрид, на Фьяларе гейс. Работа Локи. Если Фьялар провалит задание, он должен меня убить. Ты ведь знаешь, как гейс работает?
Ингрид кивнула.
— Ну вот. Мы давно понимали, что к этому идет, но обсуждать не решались, боялись запустить раньше времени. А сегодня ночью Фьялар вслух и прилюдно отказался выполнять задание. К йотунам Локи! Когда думаешь, что этот напыщенный болван Лодур решил, что Фьялар может поставить на весы мою жизнь против судьбы целого мира, становится смешно. Хотя, конечно, не до смеха.
Ингрид стояла, глядя на Делию, и ее била мелкая дрожь.
— И вы весь этот год жили, зная, что до этого может дойти?
— Зная, что до этого, рано или поздно, непременно дойдет, — кивнула Делия, — и жили счастливо, подруга. Ладно, забей. Ты едешь?
— Нет.
— Молодец, — Делия тепло улыбнулась, — пригляди там за Фьяларом, ладно? Ему сейчас хуже всех.
— А ты куда?
— Служебная информация, — усмехнулась Делия, — разглашению не подлежит.
— Поняла. Ну что, тогда – удачи. И увидимся.
— Непременно, — кивнула Делия, направляясь к машине.
На фоне белоснежных крахмальных простыней кожа Норвика казалось желтовато-серой. Даже волосы, разметавшиеся по подушке, утратили привычный блеск. Но в глазах горел лихорадочный огонь, а губы алели. Никаких консервов, к постели раненого выстроилась очередь из желающих принести Дар.
Фьялару Норвик отказал.
— Это не дар, это плата, — покачал головой Тореадор, — или благодарность. И то, и другое неуместно, Фьялар.