— Я не понимаю, зачем ты оправдываешься, — недовольно процедил Дуглас, — я сам предложил лететь с тобой вторым пилотом хоть к черту на рога, и я не передумал. Расслабься.
— Именно, что к черту на рога, — слабо усмехнулся Шемет, — на картинку погляди, Бернс. Ага, вот на эту, с рогами и хвостом. Есть серьезный шанс что там такое окажется. Не считая древних вампиров. И не спящих днем гулей, не намного уступающим им в силе.
— Ну, хоть на картинке погляжу, — кивнул Дуглас, — я думаю, нас с тобой все равно к ним не возьмут. Кончай рефлексировать, Шемет, и подпиши.
Он вытащил из кармана аккуратно сложенный приказ о своем назначении вторым пилотом на Глобмастер, дожидающийся только визы командира экипажа.
— Да что меня сегодня все учат жить? — проворчал Войцех, подписывая бумагу и возвращая ее Дугласу. – Держи. Доволен?
— Не то слово, — усмехнулся Бернс, — и давай, Шемет, завязывай со своей достоевщиной. Вы, русские интеллигенты, день, в который не удалось растравить себе душу терзаниями и сомнениями, считаете пропащим. Глотни виски, хотя бы символически, и попробуй почувствовать себя янки.
— Я – литвин, — протестующе ответил Войцех, но стакан со стола взял.
— Тебе же хуже, — философски заметил Бернс.
148. Военная база «Тан Тан». Марокко. Рыжая
С Неллис Глобмастер поднялся в пять утра. Провожали их Брюс МакГи и Оскар Мартин, символизируя высокий уровень значимости операции. От восемнадцатичасового перелета с дозаправками в воздухе решили отказаться, несколько лишних часов роли не играли. Садились дважды. На Багамах, на базе «Андрос», пообедали и дозаправились, а ночевали в Марокко, в Тан Тане, на берегу Атлантического океана. Белоснежные коттеджи под финиковыми пальмами на фоне закатного неба вполне сгодились бы для рекламы престижного туристического агентства, в офицерской столовой официанты в белых перчатках разливали белое чилийское и красное калифорнийское.
Рыжая с удовольствием отведала местных деликатесов – тажин из морского угря, сочные тигровые креветки, обжаренные с чесноком и специями в белом вине, кальмары, морские гребешки, осьминожки и мидии в пикантном соусе шермулла с восточными специям. Но про себя подумала, что распыл бюджета на подобные банкеты Брюс скоро прекратит, и это хорошо.
Симокатта, в последний момент зачисленный в качестве «гражданского специалиста» каргомастером для полной комплектации экипажа, весь день отсыпался в деревянном ящике, ничуть не похожем на гроб, на борту самолета. К ужину, в отличие от Войцеха, не явился, но после заката выбрался наружу и теперь валялся в шезлонге на пустынном пляже, подставив лунному свету обнаженные плечи.
Кэрол, подходя, улыбнулась. Сейчас Цимисх походил на римскую статую, на которую кто-то из озорства натянул свободные короткие шорты с веселыми дельфинами, прыгающими среди белых бурунчиков.
— Посижу, почитаю, — Рыжая устроилась в соседнем шезлонге, — может, к тебе вопросы будут.
Алексус кивнул и вытащил из стоящей рядом сумки точно такую же папку, как у Рыжей. Сводку сведений о противнике МакГи подготовил заранее и раздал всем участникам операции. Кэрол уже не первый раз штудировала ее содержимое, пытаясь по дороге найти наилучшую стратегию операции.
«Историю детей Хакима» — летопись, начатую еще в древности одним из Визирей и продолженную почти до последнего времени все тем же напыщенным и витиеватым слогом, Рыжая проглядела вполглаза. Выгрести крупицы правды из этой кровавой и драматической хроники, полной самовосхваления и любования собственной жестокостью и коварством, мог разве что непредвзятый филолог или историк литературы.
Гораздо больше заинтересовала ее пояснительная записка Беккета, полная иронии и тонкого юмора, в которой неутомимый охотник за истиной изложил свои взгляды как на происхождение вампиров, так и на историю Ассамитов.
По мнению Беккета, легенда о Каине – прародителе всех вампиров, не выдерживала никакой критики. Как, собственно, и каноническая библейская история убийства Авеля. Этот миф, на взгляд ученого Гангрела, отражал переломный момент, когда племена земледельцев вытеснили с плодородных земель скотоводов-кочевников. Перечень подобных легенд в разных религиях мира прилагался, но Рыжая только отметила его впечатляющую длину.