И… ничего. На лице Ассамита все еще оставалось выражение крайнего удивления, когда пуля из М107 сшибла верхнюю часть черепа, разбрызгав его мозги в радиусе нескольких футов.
— И... это что было? – спросила Рыжая подскочившего Симокатту.
— Это было «Обращение в прах», — с отвращением скривился Цимисх, — одно из самых мерзких заклятий, какие я знаю. Ты должна была состариться и развалиться в пыль почти мгновенно.
— Хорошо быть вечно молодой и красивой, — ухмыльнулась Кэрол.
Больше сюрпризов в зале не обнаружилось. Двойная дверь, окованная потемневшей от времени медью, вела из него в пещеры, подземную часть Аламута, где их поджидала по-настоящему трудная работа. За исключением убитого Ассамитом бойца все были целы и даже не запыхались, проведя почти на бегу уже пару часов.
— "Мартин" уже должен приземлиться, — заметила Рыжая, разглядывая замысловатый узор на двери.
Словно в ответ на ее мысли в наушниках раздался голос Шемета.
— Акка Кнебекайзе, Акка Кнебекайзе, я Мартин. Как слышно? Прием.
— Громко и отчетливо, — улыбнулась Кэрол, — гуси долетели, внешний периметр зачищен, продолжаем наступать.
— Поздравляю, — в голосе Войцеха слышалась легкая зависть, — мы на позиции. Передаю координаты...
150. Центральный Тавр. Турция. Войцех
— Темнеет уже, — заметил Дуглас, отрываясь от электронной книжки, единственного личного гаджета, который им позволили с собой взять.
— Темнеет, — согласился Войцех, — и что?
— Вампиры проснулись, — констатировал Дуглас, — значит, они не успели до того…
— Они бы и так не успели, — пожал плечами Войцех, — там, под горой, вечная ночь. Все, кроме совсем уж птенцов, давно не спят. И два часа – совсем не так много, чтобы выпотрошить все закоулки. Ты же читал доклад, пещерами вся гора изрыта. Даже этот Зиад не мог точный план вспомнить, а он там не раз бывал.
— Ну, как скажешь, — Дуглас вернулся к чтению, не глядя щелкнув тумблером освещения кабины.
Войцех почти сразу же погасил свет.
— Ты чего? – недоумевающее поглядел Бернс.
— Не знаю. То ли ты на меня страху нагнал, то ли вправду что-то случилось. Лучше, чтобы нас не видели.
— Будут искать – не проглядят, — резонно заметил Дуглас, — но опять же – как скажешь.
Он с новой тревогой поглядел вниз, через лобовое стекло.
— А у тебя не это? Не прорицание?
— Когда у меня прорицание, — рассмеялся Войцех, — я стихами говорю. Чужими и малопонятными. Так что это просто нервы. Наверное.
Они снова замолчали, но теперь уже Войцех тревожно вглядывался в темноту. Вызвать Рыжую он, конечно, не стал. По его прикидкам у Кэрол с час назад наступил самый горячий момент. И судя по тому, что сама она на связь еще не вышла, затянулся этот момент на непредсказуемое время.
— Кто-то приближается, — тихо сообщил Дуглас, дернув Войцеха за рукав, — судя по виду — наши. Но всего втроем. И… Грёбаное дерьмо… Сам погляди…
Войцех взглянул на землю со стороны Бернса. К самолету приближались трое солдат, в изодранной в клочья форме, двое из них тащили третьего, повисшего у них на плечах, и один из них сильно припадал на правую ногу.
— Ты даже не представляешь, какое это дерьмо, — процедил Шемет сквозь зубы, — это не наши. Наши хромать не могут. Их или убивают, или они в порядке через пару минут. Кажется, это за нами, Бернс.
Войцех привычным жестом вытащил из кобуры на поясе Ругер.
— А у тебя что?
— Беретта, — хмуро ответил Дуглас, — я из нее только в тире стрелял. Вроде, неплохо.
— Пойдем, поглядим, что нам оставили, — Войцех поднялся из пилотского кресла, — гранаты там точно были, видел, когда к холодильнику ходил.
«Раненые солдаты» подошли к Глобмастеру почти вплотную и замахали руками, пытаясь привлечь к себе внимание.
— Про радио они не слышали? – усмехнулся Дуглас.
— Они вообще вряд ли по-английски говорят, — ответил Войцех, — маловероятно, что к нам кого-то из Старших послали, им Рыжей за глаза хватит. Так что…
«Может, и справимся» повисло в воздухе. О том, что это только «может» Шемет решил промолчать.
Оставили им десяток фугасных гранат МК3, Моссберг 590 с пистолетной рукояткой и SCAR-H – немного, но лучше, чем табельная Беретта.