Еще через пару спусков и подъемов они вышли в широкий коридор со стрельчатым потолком, поддерживаемым массивными колоннами, изрезанными тонкими арабесками. В конце его угрожающе высились массивные двустворчатые двери, черное дерево на фоне белого мрамора стен казалось провалом в Преисподнюю.
— Нас оставили в покое, — заметила Рыжая, подходя к двери, — и это значит, что нас ждут.
152. Аламут. Центральный Тавр. Турция. Ур-Шулги. Рыжая
Время не было благосклонно к великому Ур-Шулги. Его пробуждение, пятнадцать лет назад, случилось раньше назначенного срока, когда группа иракских солдат из любопытства вскрыла потаенную пещеру в Горах Загрос. Их кровь стала его первой пищей. Почти год бродил Ур-Шулги во тьме, вспоминая себя, питаясь слабой и жидкой кровью крестьян и заплутавших путников. Но неодолимая сила кровавой связи тянула его сюда, в Аламут, построенный детьми Хакима уже после того, как Пастырь уснул почти на два тысячелетия.
Горный Старец все еще стряхивал с себя песок веков. Но даже сейчас его могущество превосходило все возможные домыслы. Даже его Дети, его Клан могли лишь благоговейным шепотом строить предположения о том, что будет, когда пробуждение станет окончательным.
Но Детям было известно не все. Ур-Шулги, Дитя Божественного Хакима, Пастырь Ночи, хорошо помнил времена, когда он был одним из немногих, но, все же, не единственным. А возможно, даже не первым среди равных. Впрочем, к большинству из них время было еще менее благосклонно, чем к Горному Старцу. В их темные сны проникла окончательная смерть, и в Джихаде – борьбе за единоличную власть над миром, они потерпели поражение, даже не узнав о нем. Некоторые из них ушли совсем недавно. Елена и Менелай, так глупо соперничавшие уже не первую тысячу лет. Всеотец – первый Зверь Гангрел. И то, что погибли они не от его руки, наполняло разум Ур-Шулги сомнениями, порождавшими тревожные мысли.
Кто? Кто из давних соперников, пробужденный так же, как и он, или все еще Спящий, но из своего беспокойного сна продолжающий руководить действиями своих отдаленных потомков, зачастую даже не подозревающих, чьи приказы они выполняют? Кто из них настолько силен, чтобы бросить вызов ему, могущественному Старцу Ассамитов? Кто из них сумел сокрушить его планы взять под контроль самозваных Владык, которых Скот поставил над собой надсмотрщиками? Кто остановил победоносное наступление?
Вот и сегодня группа жалких смертных посмела проникнуть сюда, в самое сердце Клана, в Горную Твердыню, Орлиное Гнездо, Аламут. Здесь каждый камень был покорен его воле. Одним движением мизинца он мог наполнить коридоры крепости огненной бурей, обрушить переходы на головы нечестивцев, заставить их кровь вскипеть в жилах, разрывая легкие, селезенку, печень, насыщая Пастыря на расстоянии. Но Ур-Шулги не спешил. Смерть – коварный союзник, она уносит свои жертвы вместе с ответами на вопросы, которые обуянный своей яростью убийца так и не успел задать.
И, к тому же, было в них что-то необычное. Будившее в Старце почти детское любопытство. Пришельцы, без сомнения, были людьми. С ними шел и Каинит, достаточно старый и сильный, чтобы потягаться с любым из оставшихся в крепости Детей. Но против него, Старца, он был все равно, что неразумное дитя против великого воина Ашшура. А вот люди… Немногие Древние могли бы создать таких гулей – стремительных, сильных, прозревающих невидимое, не ведающих страха. А ведь они даже не были гулями, текущую в живых жилах мертвую кровь он мог бы учуять уже давно. Кто из его врагов мог создать таких существ, не изменив их сути? Тремер? Малкав? Об их судьбе Ур-Шулги ничего не было известно.
Беспокойство снова одолело Старца. Нельзя, чтобы Дети узнали, что у него есть соперники. И тем более, нельзя, чтобы о них проведали его новые союзники. Те, кто по его воле придет в этот мир, чтобы поддержать и укрепить его власть. Власть единственного, кто достоин править миром, даровать бессмертие и смерть, судить и карать, миловать и награждать по своей прихоти.
Решено. Он встретит их один. И получит ответ на свой вопрос. Кто?
В огромном зале было темно. Да и не зал это был, скорее пещера. Здесь не было ни мрамора, ни арабесок, ни изящной лепнины – черная скала, гладкий пол, грубо обтесанные стены. И высокий купол, сквозь который немыслимым образом видны были звезды, яркие как в диком поле в безлунную ночь.
— Кто посмел нарушить покой великого Ур-Шулги? – голос, гулкий и грозный, словно исходил из глубин пустынного колодца, наполняя своей мощью громадную пещеру, вздымаясь до самых звезд.