— В синагогах не венчаются, для этого есть мечеть. Или церковь, я забыла.
Делия все-таки выбралась из-под одеяла и накинула на себя одну из рубашек Фьялара, которыми обожала пользоваться вместо утренних халатиков.
— Брак вредит твоей карьере, — «твоей» она произнесла с нажимом и даже слегка с вызовом, — я говорила с Диззи, он утверждает, что постоянная подружка лишит тебя четверти поклонниц, а жена – не меньше, чем половины.
— Уволю Диззи.
— От этого в его словах правды меньше не станет, — покачала головой Делия.
Она подошла к постели, наклонилась и тронула губами губы Фьялара.
— Если первый диск порвет хит-парады – перееду к тебе. Торжественно обещаю. А пока будем прятаться.
— Ты еще скажи, что сегодня на концерт не придешь, — сердито проворчал Фьялар.
— Ну, уж от этого меня даже Один и Локи вдвоем не удержат, — рассмеялась Делия, направляясь в ванную.
На самом деле Фьялар волновался. Но не за сам концерт. Несколько месяцев репетиций превратили приятельскую тусовку в сплоченную профессиональную группу, сочетание классического металла с нотками скандинавской драпы и индейских ритуальных напевов. От волынки, по настоянию Иветт, пока пришлось отказаться. Фьялар и сам прекрасно мог профинансировать группу и даже рекламную компанию, но у Примогена Тореадор были связи в музыкальных и журналистских кругах, и с ее мнением следовало считаться.
Пару-тройку пробных выступлений в «Каине», закрытом клубе для Сородичей, который посещали преимущественно Торри, они уже дали. Но сегодня им предстояло выступать в знаменитом « Бауэри Баллрум», который, несмотря на название и тяжелый бархатный занавес на сцене, к балам не имел ни малейшего отношения. Присутствие смешанной публики на концерте группы, в которой все, кроме Фьялара, были вампирами, многими Сородичами расценивалось, как угроза Маскараду. Иветт изрядно рисковала, давая согласие на такое представление, но Примоген была уверена – овчинка стоит выделки, а кто не рискует – пьет из медицинских пакетиков.
На ночных улицах наступило временное затишье. Выборы перенесли на начало мая, в связи с неожиданной для большинства непосвященных отставкой Айслинг Стурбридж. Новый примоген Тремере, Лорд Вэйнврайт, свою кандидатуру на роль Принца выставлять категорически отказывался. Но, по слухам, Тремере нарастили невиданную прежде в Нью-Йорке силу. Поговаривали даже, что они «не брезгуют» сотрудничеством с Орденом. Правду знала только верхушка клана Носферату, от пристального внимания Шрек-админа всея Камарильи Шарка рост новой социальной сети «Черное и Белое» не укрылся. Войцех, к неудовольствию Фьялара, пропустил пару репетиций, полностью увлеченный новой игрой в Черную Башню. В Белую играла Маша.
Девушка разрывалась между университетом и организацией онлайн обучения владения Силой. По ее концепции, все должно было выглядеть именно как очередная игра, не привлекая к себе до поры до времени пристального внимания официальных органов. Поэтому учебные материалы рассылались всем желающим, а местные отделения «Башни» отслеживали всплески магии, вовлекая удачливых игроков в серьезную конспиративную сеть. Войцех, в первый же вечер знакомства высказавший предположение, что Источник не делится на мужскую и женскую половины, оказался прав. Но правила требовали соответствия книжным реалиям, хотя бы в первое время, и Малкавиан, не обладавший ни малейшими способностями к любой магии, кроме Магии Крови, вызвался помочь, изображая в сети главу Черной башни, с тем, чтобы у отсеиваемых кандидатов не возникало подозрения, что в игру берут не всех желающих.
Тильда продолжала играть в халфлинга. Весьма странного, по мнению Фьялара. Она изрядно похудела со дня «Битвы при Кеннилворте», став больше похожа на кендера, чем на полурослика. Бросила университет, спала целыми днями. Только после суровой беседы с глазу на глаз удалось выяснить, что ночи она проводит в Капелле, откуда ее вызволяли с боем. «Вампиры каннибалов не едят», — заявила она, когда Делия попыталась предупредить ее об опасности.
И, конечно же, за всем этим стояла Большая Игра. Втянутый в самую гущу Камарильской политики Фьялар с удовольствием послал бы к троллям всю ночную братию, кроме своих новых друзей. Но в Мидгард его, как ни крути, не на гитаре играть посылали. Приходилось разбираться, вспоминая давно отложенные в пыльные архивы памяти наставления Гиннара о дипломатии и дворцовых интригах.
Тео чуть не лишился должности за самовольство в деле с Капеллой. Пашек, крепко недолюбливавший архонта, хотя и признававший его эффективность, решил, что на этот раз Килла-Би зашел слишком далеко. Но, к его удивлению, Совет Семи выступил на стороне Белла, подтвердив правомочность его действий. Анастас ди Загреб, недавно назначенный юстициарий Тремере, был не меньше Пашека удивлен таким решением своего начальства, но на Совете отстаивал его позицию до конца.