Официант пристально посмотрел на молодую женщину, потом на лейтенанта, снова перевел взгляд на фрейлейн Марию, словно какие-то сомнения терзали его, и тихо ответил, не отводя от нее взгляда:
— Охотники не приносят нам дичь.
— Я вижу, и форели у вас нет... Люблю форель.
Официант улыбнулся одними уголками губ:
— Вы правы, прекрасная рыба — форель.
— Что ж, — засмеялась фрейлейн Мария, — подавайте что есть... Только проводите меня сначала в туалетную комнату, где бы я могла вымыть руки...
— Прошу вас, — низко склонился перед женщиной официант.
Фрейлейн Мария сбросила с плеч голубой шарф, повесила на спинку стула свою сумочку:
— Простите, Пауль, я покину вас на несколько минут.
В маленькой туалетной комнатке, куда провел ее официант, она тихо сказала ему:
— Мне необходимо встретиться с Тактом, — и стала мыть руки.
— Когда к вам пришел связной? — спросил ее словак.
— Он не пришел... Мы послали своего, но он не вернулся...
Официант облегченно вздохнул:
— Все верно, родная ты моя!.. А я отвечаю на пароль, а сам думаю: уж не гестаповцы ли это подстроили, выведав как-либо пароль... — Старик наклонился к девушке и что-то быстро зашептал ей на ухо. — Поняла?.. Не перепутай... Сам я не видел его никогда, но тебя встретят и проведут к нему...
Вытерев руки, девушка вышла в зал. В течение всего обеда она не сказала официанту больше ни слова.
Выйдя из ресторана, фрейлейн Мария и лейтенант Эккариус решили немного прогуляться по городу. На мосту через реку Грон они остановились. Лейтенант Эккариус долго молча смотрел на реку и как бы про себя произнес:
— Я часто думаю, зачем мы пришли сюда?.. Дикий народ, варварская страна... Конечно, фюрер — великий человек, но... — Лейтенант сделал паузу и потом с горечью продолжал: — Он просчитался... Бисмарк был прав, сказав, что Германии никогда не везло в войнах со славянами... Это для нас роковая нация...
— Какие грустные у вас мысли, Пауль... Вам нужно немного развеяться, встряхнуться...
— О, фрейлейн Мария, с удовольствием бы...
— Вы меня неправильно поняли... Кстати, мне нужно торопиться по своим делам...
— Мы встретимся в гостинице?..
— Боюсь, что я могу задержаться...
НА ЯВОЧНОЙ КВАРТИРЕ
Мария медленно шла по набережной Грона. Навстречу, громыхая коваными сапогами, по мостовой двигалась колонна солдат. На углу стоял эсэсовский патруль. Кругом враги, и нет никого рядом, кто бы мог защитить или просто ободрить взглядом. Мария почувствовала, как ей сразу стало холодно и неуютно на этой каменной набережной, продуваемой со всех сторон осенним ветром. Она подняла воротник пальто и быстро зашагала мимо патруля. Вдруг один из солдат схватил ее за руку и потянул к себе:
— Комм![9]
— Хотела бы я знать куда? — вырываясь из рук эсэсовца, крикнула девушка. — Сейчас же отпустите меня, иначе я пожалуюсь гауптману Ганке!
— Ты хочешь сказать, красотка, что имеешь ночной пропуск?.. — засмеялся эсэсовец. — А ну, покажи его нам...
— Еще не ночь и пропуск не нужен...
— Нам лучше знать, — оборвал ее подошедший ефрейтор.
— Битте. — Девушка подала пропуск, подписанный гауптманом Ганке.
Глянув на бланк, ефрейтор откозырял:
— Извините, фрейлейн... Служба...
До маленького магазинчика, стоявшего в конце набережной, Мария бежала не останавливаясь. К счастью, он еще не был закрыт. Мария вошла в магазин и осмотрелась: на полках лежали поношенные вещи, музыкальные инструменты, посуда, сданные для комиссионной продажи. Одинокий покупатель торговался с продавцом, держа в руках отрез темно-синего материала. Вскоре он заплатил нужную сумму, сунул покупку в портфель и вышел.
— Что угодно? — спросил продавец, подходя к девушке.
— Я пришла узнать, нет ли у вас картин русских художников.
Продавец оглянулся, прислушался:
— Месяц назад были... Но все проданы. Зайдите через неделю-две, может, и будут.
— Я слышала, что у вас была картина Айвазовского.
— На такие полотна большой спрос... Но у нас их не было.
— Здравствуйте, товарищ!
— Здравствуйте... Как вам удалось пробраться к нам? Это почти невероятно сейчас.
— У меня надежные документы. Срочно нужно встретиться с Тактом.
— Вы посмотрите товары, а я сейчас вернусь, — сказал продавец и вышел в соседнюю комнату. Через несколько минут он пригласил Марию пройти туда же. Ее встретила пожилая женщина и провела на второй этаж. Здесь была единственная дверь, толкнув которую, Мария очутилась в полутемной комнате, где за столом, накрытым к ужину, сидел коренастый мужчина лет сорока, в коричневом костюме и белой рубашке, открывавшей крепкую загорелую шею.