Операция
Мы высадились там, где отроги пустыни тянули свои песчаные языки к соленой воде океана. Десять спецов. Мастера скрытости и убийства. Десять солдат. Первый шаг на берег, был первым шагом к цели: маленькой точке на щербатом полотне пустыни. Там, в одном из глинобитных домиков, жавшихся к скупому зеву колодца, сидел в заточении человек. Его имя не имело значение, его статус был неизвестен. Важен был только приказ - добраться, освободить, вернуться. Наш путь лежал ломаной линией меж холмами-останцами. Время не давало ни минуты на отдых. К тому времени, как циферблат неба сделает полный круг, мы должны вернуться на побережье.
Лабиринт песчаных холмов давал нам, пешим, возможность быть невидимыми. Возможность, которой не было у наездников на шести верблюдах. Их засекли издалека. Они шли нам навстречу. Импульсные передатчики первой группы охранения выстрелили миллисекундный импульс в эфир. То, что возможный наблюдатель воспринял бы как щелчок помех, наши приемники приняли и расшифровали как: "Караван, шесть наездников, запад". Один мой жест, и девять человек вмиг растворились, слившись с желтыми склонами холмов. Мы ждали. Я ждал. Надеялся, что пройдут стороной. Вслушивался в ветер, шлифующий песчинками стекла защитных очков. Потом увидел их тень. Идущие один за другим от заката они отбрасывали одну многоногую и многоголовую тень. Низкое вечернее солнце тянуло её к нам. Я видел, как переваливая через холм, она скользнула дрожащим пятном по нескольким бойцам. "Вернись" - говорил я тени, - "Вернись, скажи им, чтобы обошли это место стороной". Бессмысленно. Еще минута ожидания и они уже слишком близко. Так близко, что можно различить их зрачки. Так близко, что маскировка уже бессмысленна и они, вдруг прозрев, тянутся к автоматам. И тогда я скомандовал смерть. Еще один короткий импульс в эфире. Знак минус, отнимающий шесть жизней.
Тесты Росшарха. В кровавых пятнах на их одежде застыли сказочные драконы и космические туманности. Мы стаскивали их тела в низину между холмами, мое личное кладбище пополнялось новыми жертвами. А потом понял, что в третий раз смотрю на одно и то же лицо. Как будто мы таскали один труп по кругу. Четвертый. То же лицо, пятна крови другие. Никто как будто не заметил, все работали быстро. Двое стаскивали трупы, остальные занимались верблюдами. Добили и волокли, чтобы накрыть их тушами тела хозяев. А я все смотрел на лицо одного человека в шести экземплярах. Они лежали рядом, пытаясь разглядеть в синеве свою суть, вырванную нами и впитанную небом.
Ко всем механизмам и деталям жизни что создали их, ко всем деформациям и элементам реальности сделавшими их одинаковыми мы добавили свои пули. Из всех бесчисленных путей, они выбрали тот, который пересекал наш. Из всех возможных решений мы выбрали убийство.
Когда все было закончено, Солнце уже нырнуло за бурый срез пустыни. Надо поторопиться. Каждый километр пути в песчаном лабиринте увеличивается вдвое ломаными линиями поворотов, спусков и подъемов. Неожиданная встреча отобрала у нас полчаса, время, которое нужно наверстать.
Южная ночь наступила быстро. Мы двигались через обломки черно-серых иллюзий. Луна отобрала у мира полутона, превратив нас в призраков. Отряд в ускоренном темпе следовал по нити Ариадны дарованной нам космическими технологиями. Упавшая с небес, она петляла между каменными останцами. Уповая на эту нить и зоркий глаз военного спутника, мы больше не ожидали непредвиденных встреч.
Внезапно разведчики скомандовали "стоп" и доложили о препятствии. Я дал команду рассредоточиться, а сам выдвинулся вперед.
Через двести метров, на вершине перевала через очередной холм разведчик с позывным "Скворец" передал мне бинокль и указал на место у подножия. Там, где следуя за линией маршрута, в навигаторах ничего не должно быть я увидел квадрат, метра два в поперечнике, внутри него какие-то мелкие предметы. Не иначе как детская песочница с забытыми в ней игрушками. Реальность опять шутила, раздувая пламя безумия, зажженный этой пустыней в тот миг, когда я увидел шесть одинаковых мертвецов. Вместе со Скворцом я спустился вниз. Границы реальности размывались все сильнее. Это была песочница. Она ничем не отличалась от таких же песочниц моего города. Следы недавней возни, и пара четких отпечатков детских ладоней. И игрушки. Вопреки правилам безопасности Скворец схватил одну из них.
- У моего сына такая-же. - выдохнул он. - Потом, опомнившись, осторожно опустил обратно.
- Они, как будто, только что были здесь. - словами я пытался продраться сквозь вату заполнившую всю вселенную.
- Ну да, и улетели потом! - резкая реплика Скворца вырвала меня из транса. Я вцепился в его слова и непроизвольно поднял взгляд к небу. Там, на высоте трех сотен километров око военного спутника нарезающего виток за витком следило за нами. Каждые семьдесят минут его взгляд падал на нас и на местность вокруг. Око Саурона нашей реальности, у нас вместо колец всевластия - передатчики. Его матрица чувствительная к очень широкому диапазону спектра, видела всё и вся. И при предварительной съемке никакой песочницы не было, да и быть не могло.