Без нужды штаб-ротмистр не появился бы в баре. У Вяземского незадолго перед этим был Волошин, а затем сюда пришел Эльвенгрен. Похоже, сбивается активная тройка. Как раз в тот момент, когда должен прибыть Чичерин.
Логическая цепочка выстраивалась и обрастала фактами.
Кулагин открыл окно. В накуренную комнату потянуло свежим воздухом. Дышать стало легче, и визгливые звуки оркестра в ближнем ресторане перестали раздражать.
Это же здорово, когда после страшной и долгой войны люди снова танцуют. Лучше танцевать, чем стрелять друг в друга.
Ему с Олей мало довелось танцевать. Как она там живет? Как Николаха?
Мысли расслабляли, и Василий Степанович прогнал их.
За этот месяц были тщательно изучены связи сиятельного князя и выяснено его имущественное положение… Последнее, как и следовало ожидать, он знал. В самое ближайшее время хозяину бара предстоял платеж по векселю, а денег для этого у него не было.
Разговоры за аперитивом сближали собеседников. Но всё-таки Арбенов время от времени ловил на себе настороженный взгляд желтоватых, по-птичьи округлых глаз Вяземского и снова думал, что его подопечный, наверное, ещё не созрел для той роли, к которой исподволь, но настойчиво его готовили.
В князе смешались инстинктивная осторожность человека, хлебнувшего лиха, и обыкновенная жадность, стремление поживиться за счет Арбенова.
Вторая задача — французская полиция. Как она себя поведет? Нарком Чичерин — лицо официальное, и в отношении обеспечения его безопасности, несомненно, будут даны соответствующие указания. Но ведь и строгие указания можно выполнять по-разному.
Как в невидимой шахматной партии, Кулагин видел теперь позицию противника и знал, какой будет сделан следующий ход. Этот ход нужно было нейтрализовать, но так расчетливо и умно, чтобы не раскрыть основного замысла игры.
Безопасность Чичерина — это лишь эпизод в операции «Ривьера». Важный, но отнюдь не основной. Главная цель состоит в проникновении чекиста Кулагина в организацию кирилловцев. Теперь, когда они решились перейти к террору, эта задача становится особенно важной.
Вспомнилось, что говорил Менжинский о логике развития. Кирилловны неминуемо должны были скатиться к террору, а возможность террора порождает и террористов.
Из очередной поездки в Марсель Арбенов подкатил к бару на такси.
Чаевые Арбенова были, наверное, весьма щедрыми, потому что водитель, сдернув с головы форменную фуражку, с особой почтительностью изогнулся в поклоне.
— Кажется, удача, князь! — с порога сказал Арбенов. — Чуяло мое сердце, что след отыщется в Марселе… Провидение иногда посещает людей… Дайте коньяк. Самый лучший, какой только у вас найдется… «Дюк Ришелье» разгрузился всё-таки в Марсельском порту. В связи с невозможностью выполнить рейс в Архангельск… Теперь остаются юридические формальности, и всё будет в моих руках…
За бутылкой «камю» Арбенов изложил свои дальнейшие планы.
— Импортно-экспортная фирма… Я насмотрелся в пакгаузах, сколько там валяется остатков военного имущества. Скоро начнется их распродажа. Потребуются услуги по импорту и экспорту. Сначала контора в Марселе и агентство в Ницце. Надеюсь, князь, вы не откажетесь возглавить такое агентство?
— Не откажусь, — торопливо согласился Вяземский.
— Спасибо, князь. Я ведь, в сущности, одинок в этих палестинах, а для дела мне потребуются люди, которым я мог бы верить, как самому себе… Как верю вам.
Вяземский единым глотком опорожнил рюмку коньяку и сказал, что люди будут. Верные и надежные. Но к сожалению, не очень сведущие в коммерции.
— Пустяки, — небрежно отмахнулся Арбенов. — Главное будет состоять не столько в коммерции, сколько в умении держать язык за зубами и точно выполнять мои распоряжения. Моего коммерческого навыка на первых порах хватит на всех. Кого бы вы могли мне порекомендовать?
Он был уверен, что Вяземский назовет фамилию штаб-ротмистра Эльвенгрена, и не ошибся. Ведь ради того чтобы Вяземский назвал нужные фамилии, инженер Арбенов вот уже месяц пил дрянное перно в заведении князя.
— По некоторым соображениям, князь, я просил бы вас, не называя моего имени, переговорить с Эльвенгреном незамедлительно.
— Незамедлительно? — переспросил Вяземский и огладил подбородок. — Почему такая спешность?
— Мне слишком долго пришлось искать мою удачу. И теперь я не хочу даже на день откладывать реализацию моего плана. Коммерция диктует жесткие темпы, князь.
— Боюсь, что в ближайшие дни мне не удастся выполнить вашу просьбу.
Инженер Арбенов оглядел крохотный зал бара и с улыбкой заметил, что он не видит наплыва клиентов.
— Я занят не только баром, — ответил князь. — Эльвенгрен, насколько мне известно, тоже будет занят в ближайшие дни.
— Сожалею, господин Вяземский. Но ждать не имею возможности, — инженер отставил недопитую рюмку коньяку и взялся за шляпу. — Видимо, моё предложение не очень вас интересует… Будем считать, что я вам ничего не говорил… Имею честь, князь!
Такой поворот дела не устраивал Вяземского. На лице его явно отразилось смятение. Надо же! После стольких месяцев затишья вдруг — удачное дело, от которого ощутимо пахло крупными деньгами.
Вяземский решился. Догнал Арбенова у двери и вернул его.
— Если я вам скажу, чем будут заняты мои друзья, вы отложите ваше дело не только на неделю, — горячо зашептал он, оглядываясь по сторонам. — Комиссарчика одного мы хотим… В общем, того! Такой случай подвёртывается!.. Только вам, господин Арбенов… По взаимному доверию…
Шахматный ход был сделан точный, ставка на Вяземского оказалась верной.
Чекист Кулагин получил нужную информацию и обрёл доверие, которое было первым шагом для проникновения в логово кирилловцев.
На следующий день шеф тайной полиции города Ниццы получил письмо, прибывшее обычной почтой. Отпечатанное на листе добротной бумаги, оно извещало шефа, что организация кирилловцев готовит террористический акт против наркома Чичерина, прибывающего на Ривьеру. Автор письма, пожелавший остаться неизвестным, называл фамилии террористов и сообщал некоторые, весьма достоверные, подробности затеваемого покушения. Он полагал далее, что полиция Ниццы примет все меры по обеспечению безопасности члена Советского правительства, прибывшего по официальному приглашению Французской республики. Высказывалось также удивление, что в нарушение государственного суверенитета Франции шеф полиции Ниццы допускает деятельность преступных эмигрантских организаций.
«А вот это уже не ваше дело, мсье…» — свирепо подумал шеф, читая вежливое и ядовитое письмо. В заключение там сообщалось, что, если террористический акт не будет предупрежден, копия письма с официальной почтовой отметкой о вручении его адресату будет передана Советскому правительству и направлена в оппозиционную прессу.
Шеф полиции нажал кнопку, вызывая секретаря.
ГЛАВА 9
Отель «Меритимэ»
— Не верьте этой брехне, Эльвенгрен, — снисходительно сказал Вяземский, когда штаб-ротмистр показал газету, где сообщалось, что народный комиссар по иностранным делам СССР, прибывший на отдых и лечение, остановился в отеле «Меритимэ».
— У вас есть более достоверные сведения, князь? — спросил Эльвенгрен, не очень доверявший газетной писанине.
— Из самых надежных источников, — довольно ответил Вяземский. — Я же говорил, что полицию беру на себя… Большевистский комиссар остановился в частной лечебнице километрах в пятнадцати от Тулона.
— Название лечебницы?
— К сожалению, узнать не удалось. Они ведь тоже не очень распускают языки.
Адрес наркома Чичерина Вяземский изобрел сам. Иного выхода у него не было — срок платежа загонял в угол. Вот почему князь рискнул намекнуть генералу Волошину, что имеет связи с тайной полицией и может разведать местопребывание советского комиссара.