— Согласен… — одобрил Абакумов. — Соображаешь. Мы тоже так считаем. Так что решение твое, отправить часть группы в поиск по информации полученной оперативным путем, одобряем. Более того, именно тебе, подполковник, поручается дальнейшее проведение этой операции.
— Есть. Но…
— Не напрягайся. С твоим ведомством все согласовано. Операция под кодовым названием «Рокировка» поручено ГРУ. «Смерш» только курирует ее, в связи с особой важностью. Скажу тебе больше… Сам товарищ Сталин… — Абакумов многозначительно понял палец… — ждет от вас результата. Слишком часто в последнее время пленные немецкие старшие офицеры упоминают это «Аненербе». Причем, одновременно с туманными намеками на какое-то сверхмощное и таинственное «оружие возмездия».
Корнеев, чувствуя что сейчас ему позволено очень многое, наплевал на субординацию и вытер лоб.
— Вижу, осознал, — кивнул генерал. — Кого хочешь задействовать?
— Если позволите, товарищ генерал, я предпочел бы обойтись прежним составом. Людей в группе достаточно. Лучшего аналитика, чем полковник Стеклов я все равно не знаю. Да и времени нет новых фигурантов в тонкости операции посвящать. Пять дней всего до испытания осталось.
— Да, помню. Читал рапорт. Когда у тебя очередной сеанс связи с «Призраком»? В двадцать ноль-ноль?
— Так точно.
Абакумов посмотрел на светящийся циферблат наручных часов.
— Успеешь. У меня последний вопрос остался. Фрица, которого в плен взял, с собою на задание возьмешь?
— Никак нет.
— Почему? У меня сложилось впечатление, что он на самом деле хочет заслужить прощение. Может, дадим ему такой шанс? Немец-то не простой. Все входы и выходы знает… Может пригодиться.
— Боюсь, это ослабит группу. У нас нечем его прижать. А данное слово может испариться, как только он окажется среди своих.
— Согласен, — Абакумов почему-то широко улыбнулся и посмотрел на человека, на переднем сидении. — Извини, Максимилиан, ты сам слышал ответ. А приказывать напрямую руководителю операции я не могу. Потому как и спрос потом тоже с меня будет.
— Может, я сам договорюсь? — тот, к кому обращался генерал-лейтенант госбезопасности, обернулся — и Корнеев увидел перед собою оберштурмбанфюрера СС Штейнглица…
— Ни хрена себе… — возглас удивления вырвался раньше, чем Корнеев вспомнил, где находится. — Виноват, товарищ генерал.
— Ничего, подполковник… Когда мне из особого отдела фронта доложили какой довесок к основному грузу притащили с той стороны разведчики Конева, я выразился куда забористее.
— Ну так что, Николай? Возьмешь меня с собой?
— Подожди, подожди… Так ты наш, русский?
— Нет.
— Это к делу не относится! — вмешался Абакумов. — Но, поскольку вам предстоит вместе работать, внесу ясность. Информация о нахождении склада «тяжелой воды» была получена управлением «Смерш» по своим каналам, в ходе одной радиоигры, — после чего операция по его уничтожению или захвату была поручена нашему агенту. А учитывая важность и высочайшую секретность задания, все проводилось без согласования с ГРУ. Ну, ты понимаешь…
«Что ж тут непонятного? Решили показать, что контрразведка тоже кое-что, помимо разоблачения шпионов, делать умеет»
— В общем-то, я не доделал совсем немного… — прибавил Штейнглиц. — Просто не ожидал от вас такой прыти. По моему замыслу…
— Много или чуть-чуть, как и весь твой замысел теперь обсуждать бессмысленно, — перебил его Абакумов. — Значение имеет, как подать факты. И как их рассмотреть… А выглядит ситуация следующим образом: оберштурмбанфюрера СС Максимилиана Штейнглица фронтовая разведка взяла в плен в тот момент, когда он пытался эвакуировать подальше от линии фронта тот самый спецгруз, который якобы собирался передать нам. Весьма неприглядная картина, замечу, вырисовывается. Поскольку четко подтвердить, что упомянутый офицер СС действительно собирался захватить и переправить «тяжелую воду» к нам, нет никакой возможности. Да и некому. Одни только слова и домыслы…
— Но ты же знаешь, Виктор!..
— Да, я знаю, Макс. Именно поэтому мы сейчас здесь сидим и уговариваем товарища подполковника.
— Товарищ генерал.
— Погоди, разведка… — Авакумов положил руку на плечо Корнееву. — Надо чтобы ты все оценил и расставил правильно. Лично я ни секунды не сомневаюсь в этом человеке, — генерал кивнул в сторону Штейнглица. — И мог бы поручиться за него даже перед товарищем Сталиным. И на этом бы все проверки и сомнения закончились. Но вот какая закавыка: поверили бы мне, а не ему. Понимаешь?