– Кто такой? – спросил Одинцов.
– Сын замначальника таможни.
– С бакенбардами?
– Да, Костя!
– Хочешь, я сам поговорю с его отцом? – предложил капраз.
– Поговори. Он, кажется, тоже из бывших военных.
– Как его?
– Мурашев. Но только деликатно, капраз! Нам с таможней ссориться нельзя.
– Ясное дело! Кстати, господин капитан, я был в ГАИ и переговорил с начальниками – обещали знак убрать.
– “Движение запрещено?"
– Вот именно. Сколько же можно огородами пробираться на стоянку?
– Молоток! А то этот знак клиентов пугает – кому охота каждый раз платить штраф?
– С инспекторами, курирующими наш участок, я также договорился – они пока наших клиентов трогать не будут.
– С чего бы это? – с сомнением спросил Гуров.
– Я им пообещал скидки при покупке машин на нашей стоянке. Вообще, капитан, будем подводить социальную базу под нашу деятельность.
– То есть?
– Скидки военным, милиционерам, особенно пенсионерам. И на работу брать пенсионеров из этой категории. Возраст у них от сорока до пятидесяти лет, работоспособность отменная, исполнительность, порядочность и все такое. Постепенно поубираем блатных и проблем не будет.
– Я не возражаю, капраз, но ты не очень-то рассчитывай на данную категорию. Они такие же как и мы с тобой. Осмотрятся, что к чему, и будут сами создавать подобные заведения.
– Ради бога! Пусть дерзают, а мы других приметим. В армии и на флоте идут сокращения – с кадрами проблем не будет. Теперь о главном. Почему я за это уцепился, – голос Одинцова зазвучал увереннее. – Ты в курсе, что организации, имеющие в штате семьдесят пять процентов пенсионеров, оставляют себе пятьдесят процентов с налога на прибыль?
– Да ты что? – удивился Гуров.
– Так-то, господин-товарищ-барин капитан!
– С этого бы и начинал, господин-товарищ капраз. А то, понимаешь, социальная база.
– Звучит хорошо, заманчиво. Я когда в “ментовке” заговорил, начальники аж рты пооткрывали. Их ведь тоже со временем уволят!
– Нам еще ментов не хватало, – возмутился капитан.
– Одного-двух не мешало бы, – упорствовал капраз.
– Зачем они тебе, не пойму?
– Когда на нас “наедут”, тогда быстро поймешь.
– Ты о рэкете? – капитан выпучил свои голубые, цвета морской волны, глаза. – Та шо с нас тут брать!
– Не волнуйся, – рассудительно ответил капраз, – хоть сто долларов в месяц, но возьмут. У них все территории расписаны.
– Откуда такая информация, – поинтересовался Гуров, – не из “ментовки” ли?
– Я же говорю, что пообщался.
– И что они посоветовали?
– Не высовываться, это во-первых.
– Что же во-вторых?
– Если допекут – обращаться к ним!
– Легко сказать!
– А ты что предлагаешь?
– Не писать в компот раньше времени. К тому же, здесь воинская часть, займем круговую оборону. С таможней, говоришь, усе путем?
– Да, ждут!
– Ну все, капраз, конец связи!
– Гуд бай, господин капитан!
Гуров не стал дожидаться, когда найдут второго охранника, достал “липовый” журнал учета, быстренько свел дебит с кредитом, снял “неутечку” и, помахав фуражкой автослесарю Мише, был таков. Теперь, когда появились хоть какие-то деньги, ноги сами понесли его в пивбар, где Гуров любил расслабиться и, окружив себя собутыльниками, “травануть” очередную историю из своей морской автобиографии.
Появление капитана было встречено бурными продолжительными аплодисментами. Ему тут же поднесли кружку любимого “ЕВ” (Эльбревери) и блюдце с солеными орешками. Растроганный общим вниманием, капитан обвел всех присутствующих благодарным взглядом, приветствующим знаком поднял кружку и залпом опорожнил ее до дна.
– Еще, господин капитан? – полюбопытствовал бармен.
– И не одну! – вдохновенно произнес Гуров. Ему еще с утра требовалось опохмелиться. И было с чего.
В это же самое время на кухне, размером два на три квадратных метра, состоялся нелицеприятный разговор, как ныне принято говорить – разборка.
– Одинцов!
– Да, любимая!
– Если бы я была любимой, мне не пришлось бы нервничать до четырех утра. Не пойму никак – у вас с Иваном серьезно или так, балты-балту? Пьянчуги!
В перерыве между немцами и поляками мореманы имели рандеву в нейтральных водах – где-то между двумя проливами, на обитаемом острове. Канта. Того самого Иммануила Канта, похороненного на острове в центре морского Калининграда, бывшего Кенигсберга. Их общий друг Федя владел судном, пришвартованным к этому самому острову, он и пригласил их к обсуждению широкомасштабного проекта по переоборудованию третьесортной забегаловки на воде, с которой подвыпившие посетители периодически выпадали за борт, в респектабельную плавгостиницу еврокласса минимум на четыре звезды. Рандеву чуть было не началось со скандала, и все благодаря господину капитану.