— Он ушел. Я вас слушаю, Алберт Хостин.
— Я здесь, чтобы помочь вам и вашей дочери. Она призвала меня.
— Мелисса?! Когда?! Она без сознания!
— У вас есть еще одна дочь.
— Дэйна!
— Которая работает в ФБР.
— Дэйна!
— Она призвала меня.
— Дэйна! Вы ее видели?! Вы с ней говорили?!
— Можно сказать и так. Она призвала меня. Она просит прощения, что не пришла сюда. Она очень хочет быть с вами и с сестрой в такую тяжкую минуту. Но пока у нее не получается.
— Она… в порядке?
— Насколько я могу судить, да. Во всяком случае, ваша старшая дочь чувствует себя лучше вашей младшей… Позвольте, я возьму ее за руку… О-о, очень слаба. Очень.
— Врачи заверяют, что делают все возможное. Они наблюдают ее двадцать четыре часа в сутки.
— Что они понимают, ваши врачи! «Все возможное»! Здесь надо совершить невозможное.
— Вы… Вы способны?!
— С помощью святых-здешних и Гилы-мон-стра… Если не возражаете, я останусь подле нее…
— Но вы поможете? Поможете?!
— Мне нужны четыре дубовые жерди…
— Где же я вам их?..
— …и лист жести, чтобы развести на нем костер.
— Но доктор… он будет возражать.
— Он будет возражать — и я не спасу вашу дочь. Даже с помощью святых-здешних и Гилы-монстра.
— Простите, Алберт Хостин… Вас действительно призвала Дэйна?
— Иначе почему бы я оказался здесь?
— И все-таки — где вы с ней виделись и когда? Последний раз?
— Пять дней назад. На земле индейцев, называющих самих себя дене, но отзывающиеся и на навахо.
— Алберт Хостин! В мою девочку, мою Мелиссу стреляли тридцать шесть часов назад! Как же вы узнали об этом от Дэйны, если — пять дней назад..?
— Я сказал, что видел ее пять дней назад, женщина. Чтобы знать, где она и чего хочет, мне нет нужды ее видеть.
— Алберт Хостин! Простите, но… трава у вас в мешке — действительно просто трава?
— Не просто трава, женщина. Трава, сорванная на рассвете. Тебе не дано знать, что это за трава. Но это не та трава, о которой думаешь ты, о которой думает человек в халате, называющий себя врачом. Ты не веришь мне, женщина?
— Даже не знаю…
— Ты не веришь мне, женщина. Плохо. Если ты не.веришь мне, женщина, значит, ты не веришь святым-здешним и Гиле-Монстру. И я не смогу помочь. Белый человек из ФБР поверил мне — и он жив. Ваша старшая дочь поверила мне — и я здесь.
— Я верю! Я верю, верю! Но тогда скажите, Алберт Хостин… если вы знаете, где Скалли и чего она хочет… то — где сейчас Скалли и чего она хочет?
— Сейчас она в Западной Вирджинии. Она желает странного.
— Алберт Хостин! Вам кажется странным, что Скалли желает выздоровления своей сестре?!
— Ты сказала «сейчас», женщина. Она хочет выздоровления своей сестре, сильно хочет. Но сейчас она желает странного.
— Алберт Хостин?!
— Она желает узнать истину.
— О чем? Правду о чем?
— Не правду. Истину.
Штат Западная Вирджиния Горнодобывающая компания 22 апреля, вечер
Степь да степь кругом.
Путь далек ли?
Уже близко… наверное. Или — нет…
Прав хиппарь Лэнгли из «Одинокого стрелка»: тривиальный ангар без особых примет можно встретить хоть в пригороде столицы, хоть в дремучей глуши типа индейской резервации.
— Срань господня! Бензин жжем впустую!
— Молдер?
— Да нет, этот чертов ангар мы найдем — кровь из носу! Дотянем! Но вот на обратный путь…
— Заночуем в машине? Романтика!
— Я давно не романтик, Скалли. Я реалист.
— Жаль.
— Скалли?
— Ты не так меня понял. Просто подумала, хорошо бы закрыть глаза на мгновение и оказаться там, где…
— Если я на мгновение закрою глаза, окажемся в яме. Отвратительная дорога! Срань господня! Две вечные беды в Америке — романтики и дороги!
— Не гневи бога. Дороги у нас — ничего!
— Бога нет.
— Если ты в него не веришь, это не значит, что его нет.
— Ага! ХОЧУ ПОВЕРИТЬ. А ты? Если ты не веришь в пришельцев, значит ли это, что их нет?
— Опять за свое, Молдер?! И после этого кое-кто будет говорить мне, что он реалист!
— Ну не романтик же! Не из тех, кто мечтает: хорошо бы закрыть глаза на мгновение и оказаться там, где…
— Я же не буквально! Я отвлеченно!
— Хорошо тебе! Тебе-то хорошо. А мне отвлекаться никак.
— Хочешь, сяду за руль? Подменю?
— Женщина за рулем — страшнее пистолета у виска.
— Лучше — сразу, чем бесцельно колесить и колесить…
— Дать тебе пистолет?
— Спасибо, у меня есть.
— Ну так и?
— Не дождешься.
— Тепло поговорили, душевно.
— Старалась тебя отвлечь.
— Срань господня! Сказал, мне отвлекаться нельзя! Не мешало нам еще и заблудиться!
— Уже целых два часа склоняюсь к мысли, что это свершилось.
— Напарник!
— Да, партнер?
— Помолчала бы! Насчет партнера.
— А что такое?
— О-о, сама невинность!
— А что такое? Нет, что такое?
— Или я не видел, как ты вела себя с этим престарелым наци?!
— А как я себя вела?
— О-о, как ты себя вела! Бедная моя мама, как она была права. Скалли, ты геронтофилка?
— Я его вела, глупый. Я из него вынула максимум информации!
— Вот-вот. Благодаря этому максимуму мы и здесь, в полной… глуши. Пойди туда, не знаю куда.
— Мы здесь, благодаря топологическому кретинизму одного моего знакомого. Догадайся с трех раз, которого.
— У тебя столько знакомых, что я теряюсь.
— Заметь, не я сказала.
— Что?
— «Я теряюсь». Признаешь, что заблудился, партнер?
— Срань господня! Я же не буквально. Я отвлеченно.
— Не отвлекайся. Следи за дорогой.
— Нет тут никакой дороги, срань господня!
— Потому что кое-кто за рулем с нее сбился!
— Потому что кое-кто не за рулем постоянно отвлекает того, кто за рулем!
— Может, все-таки тебя подменить?
— Нет.
— Молдер, вопрос? По аналогии.
— Валяй!
— Там, в пустыне Нью-Мексико, как ты оказался в километре от вагона?
— Вот-вот! Был свет — зажмурился в вагоне, открываю глаза — в пещере.
— Тебя хотели сжечь.
— Это был другой свет, не напалм. Это был свет, который я уже видел однажды… когда исчезла Саманта, сестренка.
— Но ты не исчез!
— Я исчез в одном месте и очутился в другом. Нуль-транспортировка.
— Нуль-транспортировки не бывает, Молдер.
— Если ты в нее не веришь, это не значит, что ее нет.
— Не хочешь же ты сказать, что и тебя перенесли пришельцы — во времени и в пространстве!
— Сказать не хочу, но ХОЧУ ПОВЕРИТЬ.
— Знаешь, я уже тоже ХОЧУ ПОВЕРИТЬ в нуль-транспортировку после нашего блуждания! Но…
— Скалли! Вон там! Вон!
— Что?!
— Ангар!!! Он!!!
Он. Ангар. В сравнении с тем, что на фотографии, — почти не изменился. Разве что обветшал. Позабыт-позаброшен.
Гофрированная жесть.
Металлическая лестница по стенке — вперед и вверх.
Черные дыры проемов на высоте трех метров.
Бесконечный коридор без окон, без дверей.
Нет, вот дверь. Сталь. Кодовый замок.
Табло: «Опасно!»
Если табло «Опасно!» зажигают, значит, это кому-нибудь нужно? А если табло «Опасно» давным-давно не горит, значит ли, что опасности никакой?
Тривиальный ангар горнодобывающей компании, выработавшей свой ресурс…
— Как думаешь, Молдер, чем здесь мог заниматься твой отец?
— Понятия не имею. Он никогда не приходил домой в каске горняка.
— Не открыть ли нам дверь?
— Чем? Пальцем? Знаешь код?
— Молдер! Ты помнишь, что сказал Клем-пер в оранжерее?
— Он много чего сказал. Философ с фаллосом!
— Он сказал про трансцендентное число Непера, про основание натуральных логарифмов. Дал понять!
— Мне он ничего не дал.
— Ты просто не понял! Число Непера! 2, 71828… Попробуем набрать?