В нескольких милях от него у Гитлера была своя штаб-квартира. Адлерхорст, или Орлиное гнездо, также был спроектирован Шпеером. Это был ряд небольгиз цементных бункеров на краю длинной долины недалеко от курортного городка Бад-Наухайм. Мало кто знал о его существовании. Из Адлерхорста Гитлер руководил Арденнской кампанией - битвой за Дугу.
Прибыв в замок Крансберг поздно ночью после бегства из Хуффализа, Шпеер и его адъютант прошли в свои покои, где освежились перед поездкой в Адлерхорст, чтобы вместе с Гитлером встретить наступающий 1945 год. Когда Шпеер прибыл в "Орлиное гнездо" в 2 часа 30 минут ночи 1 января, Гитлер, который никогда не пил, выглядел пьяным. "Он находился в состоянии постоянной эйфории", - вспоминал Шпеер. Гитлер произнес тост и пообещал, что нынешняя низкая точка в войне будет скоро преодолена. «Его магнетический дар все еще действовал», - вспоминал позднее Шпеер. В конце концов Германия победит, сказал Гитлер. Этого оказалось достаточно, чтобы Шпеер изменил свое мнение о поражении в войне.
Через две недели, 15 января, когда войну еще можно было выиграть, Адольф Гитлер сел в бронепоезд и начал девятнадцатичасовой путь в Берлин, где ему предстояло провести остаток жизни под землей в берлинском бункере "Фюрер" (Führerhauptquartier, или FHQ). Бункер представлял собой крепость инженерного искусства, построенную под Новой рейхсканцелярией. Толщина его крыши, погребенной под несколькими тоннами земли, составляла шестнадцать футов. Ширина стен составляла шесть футов. Жизнь в фюрербункере с его низкими потолками и коридорами, похожими на склепы, была "похожа на пребывание в цементной подводной лодке", - говорил один из почетных охранников Гитлера капитан Беерманн. Бирманн описал "похожую на летучую мышь рутину заключенных, содержащихся в пещере. Несчастные крысы в затхлом цементном склепе в Берлине". Не все разделяли эти настроения. Спустя несколько месяцев, когда генеральный директор компании Mittelwerk Георг Рикхей пытался получить работу у американцев, он хвастался перед армейскими офицерами, что руководил строительством грандиозного бункера Фюрера в Берлине .
В середине января 1945 г., когда Гитлер вернулся в Берлин, было решено, что Шпеер должен отправиться на восток, в Силезию, в Польшу. Там он должен был изучить происходящее. В Польше были построены важные заводы по производству химического оружия, которые осуществлялись совместно с конгломератом химической промышленности IG Farben. Расположение этих предприятий было очень важным: Польша в большинстве своем находилась вне зоны действия бомбардировок союзников. Но надвигалась новая угроза. Советский Союз только что начал свое великое наступление в Польше - последнюю военную кампанию, которая должна была довести Красную Армию до Берлина. Германия была захвачена с двух сторон - с востока и запада, зажата как в тисках.
В тот же день, когда Гитлер покинул "Орлиное гнездо", Шпеер был отправлен в Польшу. Там он воочию убедился в том, что от военной машины рейха мало что осталось. 21 января он отправился в деревню Оппельн, чтобы навестить фельдмаршала Фердинанда Шернера, недавно назначенного командующим группой армий, и узнал, что от боевых сил вермахта осталось очень мало. Почти каждый солдат и каждая боевая машина были захвачены или уничтожены. На заснеженных дорогах валялись сгоревшие корпуса танков. Тысячи мертвых немецких солдат лежали в канавах по обочинам дорог, но еще больше мертвых солдат угрожающе качались на деревьях. Тех, кто осмелился дезертировать из немецкой армии, убивал фельдмаршал Шернер, свирепый и фанатичный приверженец нацистской партии, получивший прозвище Шернер Кровавый. У погибших немецких солдат на шеях висели плакаты. «Я – дезертир», - гласили они. "Я отказался защищать немецких женщин и детей, и поэтому меня повесили".
Во время встречи Шпеера с Шернером ему было сказано, что никто не знает, как далеко Красная Армия находится от того места, где они стоят, и что наступление неизбежно. Шпеер поселился в пустом отеле и попытался уснуть.
Эта ночь на десятилетия осталась в памяти Альберта Шпеера. «В моей комнате висел офорт работы Кете Кольвиц: La Carmagnole», - вспоминал Шпеер, будучи уже пожилым человеком. "На ней была изображена вопящая толпа, танцующая с искаженными ненавистью лицами вокруг гильотины. С одной стороны, плачущая женщина, скорчившаяся на земле..." Странные фигуры этой гравюры преследовали меня во сне, - писал Шпеер. Там, в гостиничном номере в Оппельне, Альберта Шпеера одолевала мысль, которая, должно быть, занимала умы многих нацистов. Что будет со мной после Германии? Гильотина? Меня разорвет на части вопящая толпа?