"Можете ли вы назвать имена четырех других генералов, кроме генерала Винценца Мюллера?" - спросил корреспондент.
"Я не думаю, что в рамках этой пресс-конференции необходимо называть эти имена", - сказал Шрайбер.
"Может быть, русские продают вам счет за товар?" - спросил другой репортер.
"Русские одушевлены идеей мировой революции", - сказал Шрайбер. Он пояснил, что в России большинство людей верят в то, что "революция грядет".
Другой репортер спросил: "Вы были в своей [советской] форме, когда бежали? Это был хороший вопрос. Если бы Шрайбер был одет в советскую форму, то, очевидно, его бы заметили пограничники, остановили и допросили, когда он переходил из советской зоны в американскую зону оккупации. Если же Шрайбер не был одет в советскую форму, то очевиден следующий вопрос: "Почему? Ответ Шрайбера был запутанным. По его словам, в день побега его советская форма оказалась у портных, где ему пришили новые погоны и сделали вышивку на воротнике. Чтобы подчеркнуть свою правоту, Шрайбер даже воспроизвел разговор между собой и своим советским куратором - человеком по фамилии "Фишер" - по поводу пропажи формы. Фишер сказал мне: "Ты получишь [свою форму] позже. Сейчас это пока невозможно". "
По крайней мере, одному журналисту это объяснение показалось неправдоподобным. "Почему вы не пошили форму раньше?" - спросил репортер.
Шрайбер сообщил, что его мерки для новой формы были сняты, но пошив затянулся.
Когда американский куратор Шрайбера решил сменить тему разговора, другой репортер попросил предоставить ему дополнительную информацию об экспериментах на людях, о которых доктор Шрайбер говорил на Нюрнбергском процессе. "Как доктор узнал об экспериментах над людьми?" - спросил он.
Шрайбер утверждает, что он "никогда не принимал участия в подобных исследованиях.... те знания, которые [я] получил об этом, [я] получил либо через документы, с которыми [я] столкнулся в [моей] должности, либо на медицинских конвенциях, где интеллектуалы могли видеть, что нечто подобное проводится в фоновом режиме".
Каждый аспект истории побега Шрайбера казался необоснованным, что не позволяло журналистам воспринимать всерьез практически все, что он говорил. Тем не менее пресс-конференция продолжалась более тридцати минут, и Шрайбер стоял на своем.
Как выяснилось, пресс-конференция Шрайбера была не экспромтом, а отрепетирована. В течение двух недель - с 18 октября 1948 г., когда он вошел в берлинский офис CIC, - он обсуждал свои показания с сотрудниками Контрразведывательного корпуса США. Куратором Шрайбера был специальный агент СВР Северин Ф. Валлах. Валлах слышал гораздо более длинную версию того, что якобы происходило со Шрайбером с момента его захвата Красной Армией во время падения Берлина.
Согласно тринадцатистраничному отчету Валлаха в разведывательном досье Шрайбера, "5 мая доктор Шрайбер вместе с другими пленными немецкими генералами был отправлен обратно в Берлин. Генералы были помещены в подвал рейхсканцелярии в Берлине и получили приказ выйти из этого подвала под сильной советской охраной. Вся эта сцена была сфотографирована советской стороной, которая занималась созданием "подлинного" документального фильма о взятии Берлина". 9 мая, когда капитуляция Рейха была завершена, доктор Шрайбер вместе с другими офицерами был отправлен в гораздо более крупный лагерь для военнопленных в Позене, где находился до 12 августа 1945 года. Была организована перевозка генералов в Москву, куда, по словам Шрайбера, он прибыл 29 августа. "Перевозка была организована очень плохо", - говорит Шрайбер, согласно досье. "Не хватало продовольствия, потому что повара на транспорте продавали продукты на черном рынке или оставляли себе". Показания Шрайбера изобиловали подробностями. "Всех генералов отправили в лагерь ПЖ № 7027 в подмосковном Красногорске, - вспоминал он. Здесь еда была замечательная, потому что ее привозили из США в консервных банках". Шрайбер неоднократно говорил Валлаху, как ему нравится все, что связано с Соединенными Штатами.
По словам Шрайбера, 12 марта 1946 года его перевели в Лубянскую тюрьму в Москве. "Лечение неплохое". 20 марта он заявил, что впервые был допрошен русскими: "Тема была "Подготовка Германии к биологической войне". Валлах должен был понимать, что это крайне маловероятно. Шрайбер был одним из самых высокопоставленных медиков Третьего рейха и генерал-майором армии. 20 марта 1946 г. он уже десять месяцев находился в советском заключении. То, что это был его первый допрос, было абсурдом. Шрайбер рассказал Валлаху, что его три дня допрашивал генерал-лейтенант Кабулов. По словам Шрайбера, Кабулов не поверил его показаниям, поэтому ему было сказано: "Советские следователи будут применять физическое насилие, чтобы сломить вас и добиться от вас всей правды". Следующий допрос, вспоминает Шрайбер, состоялся в три часа утра того же дня. "[Меня] избивал советский офицер, которого я знаю как лейтенанта Смирнова. Вместе с полковником Вальтером Штерном, который говорил по-немецки без малейшего акцента и [был] отличным дознавателем".