По словам Шрайбера, он выдержал три недели грубых допросов, после чего сломался и "написал заявление, которое впоследствии было представлено советским правительством в Международный трибунал по военным преступлениям в Нюрнберге". Его перевезли из Москвы в Берлин, а затем в Нюрнберг для дачи показаний на процессе по делу о военных преступлениях. Во время одного из полетов Шрайбер рассказал, что его советский дознаватель, полковник Штерн, говоривший по-немецки, наклонился к нему и шепотом предупредил. Если Шрайбер отступит от правил и скажет "что-либо, наносящее ущерб интересам Советского Союза, то по возвращении в Россию он будет повешен".
После дачи показаний в Нюрнберге Шрайбер рассказал, что его вывезли в Советский Союз, где он и три генерала были размещены в двухэтажном загородном доме в Томилино, в шестнадцати милях к юго-востоку от Москвы. Одним из трех генералов был фельдмаршал Фридрих Паулюс - самый высокопоставленный нацистский генерал, когда-либо сдававшийся в плен советским войскам, что Паулюс и сделал во время Сталинградской битвы. История самого Паулюса, события, предшествовавшие его пленению и последнему общению с Гитлером, была удивительной. Советские власти также привлекли Паулюса для дачи показаний в Нюрнберге.
Как объясняет Уильям Ширер в книге "Взлет и падение Третьего рейха", последние дни командования Паулюса во время битвы за Сталинград были катаклизмом. "Паулюс, разрываясь между долгом подчиняться безумному фюреру и обязанностью спасти от уничтожения свои собственные уцелевшие войска, обратился к Гитлеру". Паулюс отправил фюреру срочное послание следующего содержания: "Войска без боеприпасов и продовольствия... Эффективное командование больше невозможно... 18 000 раненых без снабжения, перевязочных средств и лекарств... Дальнейшая оборона бессмысленна. Крах неизбежен. Армия просит немедленного разрешения капитулировать, чтобы спасти жизни оставшихся войск". Но Гитлер отказал Паулюсу в разрешении на капитуляцию. "Капитуляция запрещена, - писал Гитлер в ответ, - Шестая армия будет удерживать свои позиции до последнего человека и последнего патрона и своей героической стойкостью внесет незабываемый вклад в создание оборонительного фронта и спасение западного мира".
"Героическая стойкость" была эвфемизмом для самоубийства. Теперь Паулюс должен был покончить с собой. Гитлер еще больше подтолкнул его в этом направлении, сделав Паулюса фельдмаршалом в тот час, который, как он надеялся, станет последним в жизни генерала. "В военной истории нет ни одного случая, чтобы немецкий фельдмаршал попал в плен", - сказал Гитлер Альфреду Йодлю, стоявшему в тот момент рядом с ним. Вместо этого в 7:45 следующего утра фельдмаршал Паулюс сдался в плен. Его последнее послание Гитлеру: "Русские у дверей нашего бункера. Мы уничтожаем наше оборудование". Вскоре после этого он был взят в плен. То, что оставил после себя Паулюс, было, по словам Ширера, ужасающей картиной: " 91 000 немецких солдат , включая двадцать четыре генерала, полуголодные, обмороженные, многие из них были ранены, все они были ошеломлены и сломлены, ковыляли по льду и снегу, сжимая на голове окровавленные одеяла, против 24-градусного мороза в сторону мрачных, замерзших лагерей для военнопленных в Сибири". Из 91 тысячи немцев, попавших в советский плен, живыми из лагерей выйдут только пять тысяч. Паулюс был одним из них.
К 1947 году он с комфортом жил в этом двухэтажном загородном доме вместе с генерал-майором доктором Шрайбером под Берлином. На самом деле, пояснил Шрайбер, под одной крышей жили четыре бывших нацистских генерала. Кроме фельдмаршала Фридриха Паулюса, здесь жили генерал-лейтенант Винценц Мюллер, взятый в плен под Минском в 1944 году, и генерал Эрих Бушенхаген, взятый в плен в восточной Румынии в августе 1944 года. С какой целью? спросил Валлах. "Объект [Шрайбер] убежден, что генерал-лейтенант Винценц Мюллер получил приказ от советской стороны индоктринировать профессора д-ра Шрайбера коммунистическими идеями". Какова бы ни была истинная причина, Шрайбер утверждает, что он и его коллеги-генералы жили относительно счастливой жизнью, полной советских льгот. Однажды генерала Шрайбера и генерала Бушенхагена отвезли жить "в Москву в прекрасно обставленный частный дом". Их советский куратор, постоянно находившийся рядом с ними, "выполнял роль гида, водил их в музей, оперу, на спектакли, подчеркивая, что Советская Россия обладает высокоразвитой культурой". Для Шрайбера мотив был понятен. "Это тоже, конечно, было частью запланированной программы индоктринации", - сказал он специальному агенту Уоллаху . Все это время Шрайбер делал вид, что он счастливый коммунист.