В следующем месяце, 27 марта 1951 г., доктор Карл Нордстром направил Чарльза Макферсона, сотрудника группы специальных проектов, на поиски и трудоустройство доктора Курта Блома. Группа специальных проектов состояла из двадцати агентов, каждый из которых имел свой список "К" ученых, которых необходимо было найти. Макферсон узнал, что Бломе живет на Кильштрассе, 34, в Дортмунде, и отправился туда, чтобы побеседовать с доктором.
Во время своего первого визита Чарльз Макферсон узнал , что доктор Бломе в течение недели жил в квартире, примыкающей к частной врачебной практике Бломе в Дортмунде. По выходным он возвращается в свой дом в Хагене, расположенный в двенадцати милях от него, чтобы побыть с семьей. "Его английский язык превосходен, и для поддержания беседы не требуется переводчик", - написал Макферсон в своем отчете. Причина визита, как сказал Макферсон доктору Блому, заключалась в том, чтобы предложить Блому контракт с Operation Paperclip. "Он заявил, что определенно будет заинтересован в этом". Доктор Бломе попросил уточнить детали. "Он считает, что уже слишком стар, чтобы начинать новую работу, и предпочел бы вернуться к биологическим исследованиям или исследованиям рака". Блом упомянул о том, что он уже работал над сверхсекретными исследованиями по борьбе с микробами для британцев в рамках операции Matchbox, британского аналога операции Paperclip. Бломе сообщил, что британцы помогли ему обеспечить безопасность его дома в Хагене. Макферсон уехал из Дортмунда с впечатлением, что пятидесятисемилетний Бломе "очень заинтересован, но ему необходимо получить конкретное предложение, прежде чем он сможет принять решение".
Примерно через три месяца, в четверг, 21 июня 1951 г., Макферсон снова встретился с доктором Бломом. "Я вручил ему копию бланка нашего контракта и сообщил, что мы готовы платить ему около $6400 в год в течение всего срока действия контракта". У Блома возникли дополнительные вопросы. Он спросил Макферсона о покупательной способности этой зарплаты и о том, какие налоги ему придется платить. "Затем у него возникла еще одна просьба, на которую я ответил, что ничего не могу сделать", - написал Макферсон. Бломе сказал, что у него есть "некоторая сумма денег, которая была привязана к профессиональному счету, поскольку было установлено, что это средства нацистской партии". Бломе попросил Макферсона оказать ему помощь в попытке вернуть деньги и изучить "возможности перевода [денег] из марок в доллары", чтобы ввезти их в США. Макферсон пояснил: "Я сообщил ему, что в настоящее время не существует законных способов сделать это, но что это может быть осуществлено через Швейцарию".
Бломе сказал, что ему нужно время , чтобы ознакомиться с контрактом и обсудить этот вопрос с женой. Он сказал, что свяжется с Макферсоном примерно через две недели. В августе все было официально: "Профессор Курт Блом заключил контракт по проекту 63 21 августа. Будет готов к отправке 15 ноября", - написал Макферсон. Бломы забрали своих мальчиков из школы и начали обучать их английскому языку. Доктор Бломе передал свою практику другому врачу в Дортмунде. Супруги отправились в Берлинский центр документов и под присягой дали показания о своем нацистском прошлом. Документы были рассмотрены в офисе Макклоя. По ускоренной скрепке был составлен ключевой документ, который использовался при получении визы, - "Пересмотренный отчет о безопасности немецкого (или австрийского) ученого или важного техника".
Важнейший элемент, определяющий обоснование "Ускоренной скрепки/Проекта 63", теперь был указан на первой странице: "На основании имеющихся данных... Субъекты не являлись в прошлом и не являются в настоящее время членами Коммунистической партии". Вопрос о принадлежности к ярым нацистам потерял первую позицию и опустился в шестой раздел. Там рассматривался вопрос о партийном стаже Блома: "Курт Бломе вступил в партию 1 июля 1931 года под партийным номером 590233. Он также числится членом СА с 1941 года и обладателем золотого партийного знака с 1943 года. Его жена, доктор Беттина Бломе, вступила в партию 1 апреля 1940 года с партийным номером 8 257 157". Также было отмечено: "В Центральном реестре 66-го ЦИКа хранится секретное досье на доктора Курта Бломе". Эти сведения были отдельно засекречены.
"Судя по имеющимся данным, Субъекты не были военными преступниками, но, несомненно, являлись ярыми нацистами", - писал подполковник Гарри Р. Смит, уполномоченный представитель Джона Дж. Макклоя. Бломе был идеологом нацизма, и Смит это утверждал. Он также написал, что Бломе вряд ли станет угрозой безопасности. "По мнению Верховного комиссара Соединенных Штатов по делам Германии, они не могут представлять угрозу безопасности США". Отчет был подписан и датирован 27 сентября 1951 года. Через две недели, 10 октября 1951 г., был утвержден секретный контракт Blome на ускоренную скрепку . Но 4 октября 1951 года начальник армейской разведки G-2, полковник по имени Гаррисон Б. Ковердейл, прочитал доклад верховного комиссара по безопасности о докторе Бломе и отверг допуск Блома к операции Paperclip. Представитель Макклоя, подполковник Гарри Р. Смит, не сделал самого главного, что требовалось при составлении контракта Paperclip: не солгал в упущении о лояльности нацистской партии. С помощью всевозможных формулировок можно было заставить Госдепартамент закрыть глаза на свое юридическое обязательство не пускать нацистов в США. Большинство сотрудников службы безопасности ОМГУС знали, что в графе о партийной принадлежности ученого следует написать "не представляет угрозы безопасности" или "просто оппортунист". Прочитав отчет, полковник Гаррисон Б. Ковердейл направил конфиденциальную телеграмму директору JIOA в Вашингтон, в которой говорилось: "Обращаем внимание на пункт 6 данного отчета". Высказав правду, подполковник Гарри Р. Смит сделал невозможным утверждение контракта доктора Блома с компанией Paperclip.