Но никто из союзных войск пока не собирался входить в Берлин. В последние дни марта 1945 г. Берлин продолжал оставаться сердцем Рейха, и его яростно защищали. Еще месяц, до последнего дня апреля 1945 г., он будет оставаться территорией, удерживаемой немецкими войсками.
Город лежал в руинах, и моральный дух берлинцев падал с каждым днем. Почти 85% города было разрушено , Берлин превратился в груду обломков. В большинстве сохранившихся зданий были выбиты окна. Все замерзли. Подземные убежища были переполнены. Топлива для отопления не хватало. "В начале апреля, - пишет историк Энтони Бивор, - когда Берлин ожидал последнего наступления [Красной Армии], атмосфера в городе превратилась в смесь лихорадочного изнеможения, ужасного предчувствия и отчаяния".
Нацистские радиопередачи напоминали берлинцам, что они должны сражаться до конца. По словам Геббельса, "для нас остается единственный девиз: "Завоевать или умереть". Гитлер обвинял во всем евреев и славян". "Смертельный еврейско-большевистский враг со своими массами начинает свое последнее наступление", - сказал он войскам на Восточном фронте в последнем обращении 15 апреля. Русские намерены истребить весь немецкий народ, обещал Гитлер, "старики и дети будут убиты, женщины и девушки превратятся в казарменных шлюх". Все остальные будут отправлены в Сибирь.
В самом центре Берлина, в районе Вильгельмштрассе, где располагались министерства рейха, полковник Зигфрид Кнемайер пытался поддерживать порядок среди огромного числа сотрудников Министерства авиации, за которое он отвечал. Чудом удалось сохранить здание. Построенное из железобетона, министерство авиации представляло собой символ архитектуры устрашения нацистской партии, высотой в семь этажей, с двадцатью восемью сотнями комнат, четырьмя тысячами окон и коридорами общей длиной в четыре мили. В разгар воздушной войны здесь кипела жизнь четырех тысяч нацистских бюрократов и их секретарей. Теперь этого уже не было. Люфтваффе было разгромлено.
С 1943 г. Зигфрид Кнемайер занимал должность начальника всех технических разработок ВВС Люфтваффе. Он был техническим советником рейхсмаршала Геринга, который обожал Кнемайера , называя его "мой мальчик". Если для Люфтваффе разрабатывался новый компонент - от авиационных двигателей до приборов - Геринг хотел знать, что скажет по этому поводу Кнемайер, прежде чем дать добро на реализацию проекта. Но сейчас, во вторую неделю апреля 1945 года, большинство заказов, поступавших в министерство авиации, были для Кнемайера невыполнимыми. Во второй половине 1944 года немецкие ВВС потеряли более двадцати тысяч самолетов . За это время министерство Шпеера успело произвести около трех тысяч новых самолетов, но толку от них было мало. По всему Рейху немецкие самолеты стояли на взлетно-посадочных полосах. Союзники разбомбили взлетно-посадочные полосы Люфтваффе, и авиационного топлива почти не осталось. План компании IG Farben по производству синтетического топлива на заводе в Буне закончился после освобождения Освенцима Красной Армией 27 января 1945 года. Источники топлива в Венгрии и Румынии были исчерпаны. Немецкий реактивный самолет превосходил обычные истребители союзников в воздухе, но этот уже мало что значил , поскольку большинство самолетов Люфтваффе застряли на земле.
Вскоре Кнемайер покинет Берлин, но не раньше, чем выполнит последнее задание, порученное ему Шпеером. Согласно показаниям на Нюрнбергском процессе, Шпеер поручил Кнемайеру спрятать техническую информацию Люфтваффе в лесу под Берлином. Спрятать официальные документы считалось государственным преступлением, но, согласно личным документам Кнемайера, Шпеер и Кнемайер договорились о том, что важнейшие научные достижения Германии в области аэронавтики ни при каких обстоятельствах не должны попасть в руки русских. Была и вторая неофициальная работа, которую Шпеер поручил Кнемайеру, и которая не обсуждалась в Нюрнберге, но в которой Шпеер признался спустя десятилетия. Шпеер попросил Кнемайера помочь составить план его побега.
План бегства из Германии вынашивался Шпеером уже некоторое время; ему требовалась помощь в проработке деталей. С тех пор как Шпеер увидел фильм "Айсберг" с Лени Рифеншталь и Эрнстом Удетом в главной роли, он понял, что хочет бежать в Гренландию в случае поражения Германии в войне. В Гренландии Шпеер мог бы разбить лагерь и написать мемуары, объяснял он позже. Конечно, ему нужен был пилот, и тут как раз подошел Кнемайер.