Через восемь дней после передышки Шрейдер вернулся к работе. Он занимался разработкой цианидсодержащего фумиганта, которому присвоил кодовое название "Препарат 9/91". Продолжая начатую работу, он приготовил небольшое количество нового вещества, разбавив его до концентрации 1 к 200 000 единиц, чтобы проверить, будет ли оно убивать вшей, прилипших к листьям. Он был ошеломлен, когда его новое творение убило 100 % вшей. Шрадер повторил эксперимент для своих коллег. Все согласились, что препарат 9/91 был в сто раз более смертоносным, чем все, с чем ранее работали сотрудники лаборатории в Леверкузене.
Доктор Шрадер отправил образец нового смертоносного фумиганта директору отдела промышленной гигиены компании Farben профессору Эберхарду Гроссу (не путать с доктором Карлом Гроссом, бактериологом из Waffen-SS, связанным с открытием Гераберга). Гросс испытал вещество на обезьянах и был шокирован полученными результатами. После введения здоровой обезьяне ничтожного количества препарата 9/91 - всего 1/10 миллиграмма на килограмм массы тела - обезьяна умерла менее чем через час. Затем Гросс испытал это вещество на обезьяне, помещенной в ингаляционную камеру. Он наблюдал, как эта здоровая обезьяна умерла за 16 минут. Профессор Гросс сообщил доктору Шрадеру, что его препарат 9/91 отправляется в Берлин и что он должен ждать дальнейших указаний по поводу дальнейших действий.
В компании Dustbin Шрейдер рассказал майору Тилли, что когда он узнал, что его состав способен за несколько минут убить здоровую обезьяну при контакте с воздухом, он расстроился. Его открытие никогда не будет использовано в качестве инсектицида, - сокрушался Шрейдер. Оно просто слишком опасно для контакта с теплокровным животным или человеком. По словам Шрадера, его целью было сэкономить деньги для Рейха. Узнав о том, насколько мощным был препарат 9/91, Шрейдер почувствовал, что не справился со своей задачей. Он вернулся к работе и занялся поиском фумиганта, более подходящего для уничтожения долгоносиков и листовых вшей.
Тем временем профессор Гросс довел информацию о веществе до своего начальства. Начиная с 1935 года, согласно распоряжению Рейха, все новые открытия с потенциальным военным применением должны были докладываться в военное министерство. Отдел химического оружия Рейха приступил к оценке препарата Шрадера 9/91 на предмет возможности его использования в химической войне. В мае 1937 г. Шрадер был приглашен в Берлин, чтобы продемонстрировать, как он синтезировал препарат 9/91. " Все были поражены , - рассказывал Шрадер Тилли. Это был самый многообещающий химический убийца с тех пор, как немцы изобрели иприт". Препарат 9/91 был засекречен и получил кодовое название "табун". Оно произошло от английского слова "taboo", - запрет или запрещенное.
Доктору Шрадеру было приказано произвести один килограмм для немецкой армии, которая должна была в массовом порядке заняться производством табунов. Шрадер получил премию в размере 50 000 рейхсмарок (средний немецкий рабочий в этот период зарабатывал 3 100 рейхсмарок в год), и ему было велено вернуться к работе. Фарбен" по-прежнему нуждалась в нем для разработки инсектицида, уничтожающего вшей.
С новым нервно-паралитическим веществом "табун" перед руководителями компании Farben открылись широкие возможности для бизнеса. Карл Краух, глава совета директоров компании Farben, начал работать с Германом Герингом над долгосрочным планом вооружения Германии химическим оружием, которое в перспективе можно было бы сбрасывать на противника с самолетов. В своем докладе Герингу Краух назвал табун "оружием высшего интеллекта и высшего научно-технического мышления". Краух сказал Герингу, что прелесть нервно-паралитического вещества в том, что его можно "использовать против внутренних районов противника". Геринг согласился, добавив, что больше всего ему нравится в химическом оружии то, что оно наводит ужас на людей. Он ответил Крауху письменно, отметив, что смертоносное действие нервно-паралитических веществ, таких как табун, может вызвать " психологический хаос у гражданского населения , сводя его с ума от страха".
22 августа 1938 года Геринг назначил Карла Крауха своим полномочным представителем по специальным вопросам химического производства. Теперь компания Farben была готова создать химическое оружие Рейха с нуля. Согласно Версальскому договору, после Первой мировой войны Германия была вынуждена уничтожить все свои заводы по производству химического оружия, что означало необходимость тайного строительства заводов. Это было грандиозное мероприятие, ставшее официальной частью секретного "четырехлетнего плана" нацистов, и благодаря Крауху IG Farben была посвящена в военные планы рейха еще до объявления войны.