Захарка привстал и при этом неловко задел рукой Камбура. Пес понял его по-своему и с лаем понесся к дерущимся, а они как раз едва удерживались на самом краю оврага, вот-вот кто-нибудь из них, а может, и оба вниз полетят…
Услышав лай и увидев большую лохматую собаку, лесник и его гость замерли на месте. Камбур тоже остановился, оглядываясь на хозяина. Мужчины медленно поднялись на ноги.
Захарка появился на тропинке и взял бросившегося к нему Камбура на сворку. Приезжий поднял с земли шляпу, посмотрел на лесника, потом на Захарку и вдруг почему-то расхохотался.
— Хороший пес у тебя, — наконец промолвил он, а лесник, глядя исподлобья на своего гостя, пробурчал невнятно:
— То-то и видно, что хороший: еще чуток — и разорвал бы…
— Хорошо еще, драться перестали, — сказал Захарка, подходя ближе. — Мой Камбур этого терпеть не может.
— Значит, твой Камбур нас за драчунов принял? — весело продолжал приезжий. — А это вон Фрол Сидорович споткнулся, а я бросился поддержать, да и упали оба. Наше счастье, что на куст наткнулись, а то бы… Овраг-то и в самом деле… Иди, мальчик, посмотри, какая глубина.
— Да ладно уж, я лучше пойду, — сказал Захарка.
— Иди, мальчик, иди, — прохрипел Садков. — Спаситель ты наш, откуда только взялся?
— Пошли, Камбур! — И Захарка зашагал прочь, а когда скрылся за поворотом, то немного пробежал по тропинке, потом юркнул в чащу и затаился. «Будь что будет, а надо следить за ними до конца», — решил он.
9
Утром все ребята снова собрались на берегу. Илемби, узнав, что Захарка был послан ее охранять, покраснела и некоторое время сидела надувшись, но события, свидетелем которых оказался Захарка, были так интересны, что к концу его рассказа она уже не помнила о своей обиде.
— Ну что, видела? — повернулся к ней Ильдер. — Твой-то командированный вон какой оказался, а ты вчера — «ученый»… Тоже мне, ученого нашла.
Тут Илемби впервые не нашлась что ответить. Только посмотрела виновато на Захарку, как бы спрашивая: «Правда ведь, не похож лесовод на плохого человека, скажи хоть ты».
Захарке показалось, что услышал эти слова, и он, повернувшись к Ильдеру, заговорил торопливее обычного:
— А что, Ильдер, я думаю, ты бы и сам принял его за ученого. Сначала я просто подумал, что зря время трачу, пока он о сломанной трубке не заговорил…
— Слушай, Захарка, — сказал Кестюк, — а как ты думаешь: когда они подрались, кто из них начал первым?
— Наверно, лесник… А вообще не знаю… Не видел, врать не буду.
Оказалось, что человек с желтым портфелем ушел от Садкова только под вечер. Угнел в сторону станции. А потом мимо Захарки с Камбуром пробежала Маюк. Захарка даже подумал, не выйти ли к ней: может, она в доме что-нибудь услыхала из разговоров лесника с приезжим, но побоялся, что Маюк испугается собаки, и не объявился.
— А с Трезором-то познакомился? — спросил Ильдер.
— А как же? — Тут Захарка широко улыбнулся. — Собака — она и есть собака. — И он ласково потрепал Камбура за шею. — Теперь Трезор — наш… Все будет делать, что скажу.
А Кестюк подумал, что, выходит, он не ошибся: этот молчун и вправду надежный парень.
Тут ребята стали обсуждать, что же делать дальше, как вдруг раздался крик дозорного Геры или Гены.
Оказалось, от станции идут двое с вещами, они уже повернули на проселок к кордону!
Близнецы сегодня принесли большой бинокль, который им подарил их дядя — офицер Черноморского флота. Поэтому Геру и Гену поставили в дозор.
Тут, конечно, все моментально были на вершине пригорка, где стояли Гера с Геной. За это время Никон научился различать близнецов. Если как следует приглядеться, то Гера будто весь был чуть-чуть посветлее. И глаза, и волосы, и лицо. Да и веснушек вроде больше.
— Бери немного левее, — буркнул Гера, когда Кестюк поднес бинокль к глазам.
— Ну и здорово же видно! — восхищенно сказал Кестюк, отнимая бинокль от глаз. Он еще немного подержал бинокль в руках, разглядывая его. — Хорошая штука.
Наконец Кестюк отдал бинокль прыгающему от нетерпения Ильдеру, а потом и другие ребята посмотрели и увидели двух поспешно шагающих мужчин. Похоже, что один из них — тот змееглазый в коричневом плаще, которого Ильдер провожал на поезд. В руке у него чемодан, и, видно, довольно тяжелый. Тащит с трудом, согнулся, семенит, еле успевает за своим спутником.
Другой, длинный как жердь, идет с сумкой впереди. Важно так вышагивает. По сторонам смотрит. На большого начальника похож. «Наверное, это Евсей Пантелеевич и есть, — подумал Кестюк. — Что, если это и в самом деле не просто воры? А может, вовсе и не их ждет Садков? Ведь командированный сказал, что Евсей Пантелеевич приедет через неделю».