И тут из-за газетного киоска появился тот самый змееглазый, в шляпе. Он был в рубашке, без пиджака, в правой руке сумка, на левой — плащ висит. Змееглазый подошел к нему, тот что-то негромко сказал. Змееглазый кивнул и скрылся за дверями вокзала.
— Беги за ним, — шепнул Кестюк, — а я останусь следить за лесником!
А из громкоговорителя объявили: «Просим провожающих выйти из вагонов».
Лесник тем временем не торопясь пересек площадь и занял очередь на автобус. Кестюк тоже пристроился в хвосте. Скоро подъехал автобус, народу было много, но Кестюк все же успел уцепиться за поручень и втиснулся внутрь. «Такая давка сейчас, пожалуй, кстати», — подумал Кестюк и стал потихоньку оглядываться. Вот и лесник, оказывается, почти рядом. Вперед не прошел, видать, недалеко едет…
Когда Кестюк, наконец, попал домой, мать уже ушла на работу. В доме прохладно, тихо. На столе лежала записка. Кестюк взял ее и с размаху бросился на диван. Устал.
Мать писала, чтоб зашел к ней на работу, беспокоилась, что с рыбалки вовремя не вернулся. Кестюк минут пять полежал, раскинув руки, потом встал, умылся холодной водой и стал разогревать себе борщ.
— Ну, наконец-то, — раздался голос Ильдера из прихожей, — четыре раза приходил, а тебя все нет.
— Давай вот поедим, а то я, как мать говорит, что-то совсем забегался, отощал, — отозвался Кестюк.
— Да ты ешь, а я уже обедал дома, — сказал Ильдер, входя в комнату, и нетерпеливо добавил: — Ты чего так долго ходил? Узнал что-нибудь?
— По правде говоря, я не все понял, — начал Кестюк, наливая себе полную тарелку. — Знаешь, куда лесник отправился с вокзала?
— Наверняка на почту, телеграмму дать, — попробовал угадать Ильдер.
— Нет. Он доехал до центра города, зачем-то с двумя пересадками; я уж думал — следы запутывает. Сошел с автобуса, постоял немного, а потом, представь себе, медленно так направился к красному дому, что на площади Ленина, — ну, ты знаешь его: такой большой, с колоннами.
— Ну и что? — спросил Ильдер.
— Как что? Там же городской отдел милиции находится.
— Вот так штука… Выходит, это… — начал Ильдер.
— Да погоди ты, слушай дальше. В дом он так и не зашел. Потоптался у двери, а зайти не решился. Повернул на улицу Салтыкова и понуро так поплелся вниз к Волге. По дороге зашел в кафе. Я тоже зашел. Народу было порядочно. Смотрю, стаканчик опрокинул, закусил колбасой и вроде немного приободрился. — Кестюк помолчал, затем продолжил: — Ну а после уж и вовсе чудно было. Не видел бы сам, ни за что бы не поверил… Сначала куклу купил, потом ботинки сорок второго размера, мужской костюм, соломенную шляпу, болотные сапоги и рюкзак.
— Ну, кукла, конечно, для Маюк, — сказал Ильдер, — но зачем ему соломенная шляпа?
— Вот и я этого не понял, — Кестюк пожал плечами. — Ботинки-то он даже и не примерил, и костюм тоже. Ну, потом сложил все это в рюкзак, опять на вокзал. А потом — на наш автобус. Я его проводил до самого кордона и еще около часу простоял за сараем, но вроде он сегодня больше никуда не собирается. Ну, а ты как, проводил змееглазого в Москву?
— Ну да, он сел в шестой вагон уже на ходу. Я следил за поездом до самого поворота. Вот и все.
— Что теперь делать будем?
— По-моему, надо… — начал Кестюк, но в это время за окном раздалось:
— Ильде-ер!
— Вечером приду, — буркнул Ильдер и выбежал на улицу.
— Сейчас же иди домой, Синерби́ велела, — услышал Кестюк тоненький голосок младшей сестренки Ильдера.
Кестюк сел на диван и задумался: «Да… Ведь даже за этими двумя мы сегодня с Ильдером не уследили…» Он вспомнил вчерашний разговор лесника с незнакомцем в шляпе. «Какой-то Евсей Пантелеевич собирается нагрянуть. Может, и этот змееглазый в шляпе вернется. Тут уж и вовсе разорваться придется…»
— Чего ты болтаешь! — услышал вдруг Кестюк с улицы громкий сердитый голос Ильдера.
«Не добрался, значит, до дому», — подумал Кестюк.
— А вот и знаю! — раздался в ответ звонкий голосок Илемби. — А вот и скрываете! Я утром зашла к Кестюку, а мать сказала, что вы с утра пошли на рыбалку. А сами-то без удочек на горке прохлаждались!
— Ну, пошла-поехала! — Похоже, Ильдер рассердился.
— Ты выбирай слова-то, фантазер-гипнотизер, — сказала Илемби, — а то всем расскажу, как вы ночью к леснику ходили!
— Куда-куда?..
— А на кордон — вот куда! Ты что, думаешь, я не видела?