Прошло две минуты полета в полной темноте, и наконец бортовая РЛС «Сапфир» обнаружила цель. Самолет-разведчик действительно шел вдоль российско-норвежской границы, старательно следуя всем ее прихотливым изгибам.
— База, цель обнаружена, — доложился Громов. — Ведем ее.
— Так держать, — откликнулся штурман. Тут на рабочей частоте вдруг появился посторонний.
— Good morning, Костьйя! — услышали пилоты веселый голос с хрипотцой. — How are your? Jour wife and son[11]?
Это был кто-то из экипажа «Нимрода». Командир или второй пилот. Он знал о присутствии двух истребителей, и ему, очевидно, захотелось поразвлечься.
— Факал я тебя, — ответил Громов беззлобно. Беленков засмеялся.
— Так их, командир! — поддержал он с задором.
Спутная струя — турбулентный поток, оставляемый самолетом; представляет опасность для ведомого, так как может вызвать срыв на плоскостях его крыльев.
— Костьйя, — укоризненно сказал безымянный пилот британского разведчика. — Speak English, please[12]!
— Учи русский, — буркнул майор.
(В том, что экипаж «Нимрода» столь хорошо осведомлен о подробностях жизни Константина Громова, не было ничего удивительного. Службы радиотехнической разведки НАТО отслеживали все вылеты российских перехватчиков, а в базы данных были занесены все пилоты и работоспособные машины. Сложить один и один несложно, а потому под каким бы позывным ни прятался русский пилот, для «потенциального противника» секрета это не представляло. Именно для того, чтобы сбить с толку радиоразведку НАТО, и была придумана в свое время игра в «плановые учения», послужившая прикрытием для операции «Испаньола».)
Истребители следовали за разведчиком, удерживая его в радиусе дальнодействия своих ракет. Громов знал, что комполка Александр Свиридов отдал бы правую руку за то, чтобы этот самый «Нимрод» (британский разведчик уже не раз залетал в приграничную зону, досаждая наземным службам) хоть раз пересек границу и его можно было бы сбить к чертовой матери, но он также знал, что этого никогда не произойдет, а потому не ждал от «тревожного» вылета никаких сюрпризов — рутина «холодной» войны.
«Ну, это надолго», — подумал Громов, Скорого окончания этой игры на нервах действительно ждать не приходилось. «Нимрод» будет продолжать маневрировать у границы, пока у перехватчиков не кончится топливо и они не вернутся на базу. Сам разведчик снабжен системой дозаправки в воздухе, и теоретически у него нет ограничений по времени пребывания у чужих границ. Но Свиридов — тоже не дурак, и когда пара Громова уйдет на Рыбачий, с аэродрома в Оленегорске взлетят еще два перехватчика, и игра будет продолжаться до тех пор, пока «Нимрод» не уберется из приграничной зоны.
Против ожидания британский разведсамолет не стал задерживаться у границ Российской Федерации. Не прошло и пяти минут с того момента, как Громов и пилот «Нимрода» обменялись «любезностями», и самолет радиоэлектронной разведки вдруг развернулся и пошел курсом на запад, в глубь территории Норвегии.
— База, на связи двести тридцать первый, цель уходит, — сразу же доложил Громов. — Курс цели — двести семьдесят.
— Вас понял, двести тридцать первый, — откликнулся штурман из Оленегорска. — Пока держитесь рубежа.
«Мудрят, — подумал Громов. — А чего мудрят, сами не знают. Ясно же, разведчик на сегодня свое отработал».
От нечего делать майор попытался угадать, кто сегодня штурманом наведения. В любом подразделении ВВС людей, выполняющих обязанности наземного штурмана, не так уж много; обычно это пилоты с большим стажем, снятые с полетов по состоянию здоровья, по возрасту, да мало ли причин. Личный состав их хорошо знает, и не только по голосу. Но сегодня вылетом перехватчиков руководил новичок. Громов слышал о недавнем пополнении в авиаполку «Заполярье», но ни с кем из новоприбывших пилотов и штурманов до сих пор не встречался и не беседовал. Об уровне квалификации новичков в части 461-13 «бис» могли только догадываться. Например, зампотех Никита Усачев в своей неподражаемой экспрессивной манере заявил: «Знаем мы эти перестановки! Пригнали дармоедов с юга, а наших — под сокращение!»
Голос штурмана, направлявшего пару Громов— Беленков, принадлежал, по оценке майора, еще довольно молодому человеку, говорившему правильно, но с характерным, хотя и малозаметным акцентом. «Прибалт, — решил Гримов. — Эстонец или латыш. Из натурализовавшихся после отделения». Ничего против прибалтов Константин не имел, однако невольно вспомнил анекдоты про «горячих эстонских парней», медлительных и глуповатых.
«Нимрод» уходил на крейсерской скорости от границы, пока наконец не вышел за пределы действия бортовой РЛС «Сапфир». Перехватчики продолжали кружить над совершенно пустым пятачком радиусом в десять километров.
— Штурман, — обратился Громов к «горячему эстонскому парню». — Цель потеряна. Долго мы тут будем болтаться?
— Э-э, терпение, двести тридцать первый, — ответил штурман. — Ждите дальнейших распоряжений.
Громов поджал губы. Его подобный ответ не устраивал, но со штурманом не поспоришь: ждите — значит ждите. Впрочем, ждать долго не пришлось — всё случилось гораздо раньше.
Первым посторонний объект заметил Беленков.
— Ведущий, к нам НЛО в гости, — сообщил он на рабочей частоте.
— Где?.. Вот черт, действительно.
Индикатор на лобовом стекле АСП-17МЛ подтверждал слова Беленкова: в радиусе действия бортовой радиолокационной системы появился кто-то третий. И этот третий приближался с очень большой скоростью.