Когда пришло время возвращаться, она пошла к заброшенному дому не прямо, а кругами, пару раз пряталась в кусты и выжидала — нет ли слежки. Ни пустот, ни людей с белыми глазами, ни даже просто любопытных не наблюдалось, и Оливия с облегчением скользнула в дом.
Он был так же тих и пуст, как днём, скрипели половицы, попискивали мыши. Чтобы разогнать темноту, Оливия стащила перчатку и разожгла огонь — не то, чтобы мисс Перегрин это разрешала, но её всё равно никто не увидит. Путь в подвал показался короче, чем днём, а через открытую дверь чёрного хода веяло свежим октябрьским воздухом родного сорок третьего года.
— Оливия! Ты вернулась! — перед ней замаячил почти не различимый в темноте костюм Милларда.
— Фуух! — она затушила огонь в ладони.
— Ну, как всё прошло? — нетерпеливо поинтересовался Джейк.
— Могло быть и хуже, — она обернула плечи накидкой, которую ранее из-за жары скинула. — Я умираю с голоду.
— Ужин ты пропустила, но Эмма тебя накормит, — из тени появилась Птица. — Пойдём, ты поешь и всё расскажешь, а потом я перезапущу петлю.
Пока Оливия, уплетая жаркое из свинины, рассказывала о своём знакомстве с Кэрри Уайт, собравшиеся вокруг дети молчали, но едва она закончила, комната огласилась звонкими голосами.
— Я бы хотела посмотреть на будущее, — заявила Клэр.
— Значит, Кэрри не такая страшная, как нам показал Гораций, — задумчиво протянул Хью.
— Значит, в будущем джинсы станут носить все поголовно? Вот вам и одежда для ковбоев, — присвистнул Гораций.
— Она предупреждала тебя насчёт своих одноклассников — значит, ты ей понравилась, Олив, — убеждённо сказала Эмма.
— Какой же я дурак — про автомобили помнил, а про самолёты забыл! — Джейк хлопнул себя по лбу.
— Ничего, это мне даже помогло, — утешила его Оливия. — Теперь нас обеих будут считать ненормальными — может, благодаря этому мы сдружимся.
Альма Перегрин, к её облегчению, одобрительно отозвалась о разговоре с Кэрри.
— С девочкой давно уже никто не общался дружелюбно, поэтому она не знает, как себя вести, — сказала Птица. — А когда человек встречается с чем-то незнакомым, он боится этого. Неудивительно, что Кэрри сбежала. Продолжай в том же духе, Оливия. Дай девочке понять, что ей незачем бояться тебя.
— Вы думаете, она захочет встретиться со мной снова?
— Ты — её единственная надежда, единственная связь с внешним миром. И единственный человек, который относится к ней хорошо. Кэрри не глупа, она это хорошо понимает.
Уже поздно ночью, после перезапуска петли, когда Оливия направлялась в свою комнату, перед ней в коридоре мелькнула тень, приблизилась и обрела очертания Еноха.
— Прости, что не пошёл тебя встречать. Я… сам не знаю, что на меня нашло.
— Ничего, я нормально добралась. Ты ведь был в столовой и всё слышал, — Оливия сама не понимала, почему говорит так холодно. Как будто она не огнём, а льдом управляет, честное слово!
— Да, конечно. Я просто хотел сказать… Если тебе понадобится моя помощь — я готов.
— В чём ты можешь мне помочь? — и откуда этот ледок в голосе?
— Если тебе будет угрожать опасность…
— Енох, Кэрри — не чудовище, она просто запуганная девушка, у которой вдруг проявилась её странность.
— Я не только о Кэрри говорю, — тихо перебил Енох. — Там ведь и её одноклассники, и учителя, и полиция…
— Я сама смогу себя защитить, — температура голоса достигла арктического льда, и Оливия не выдержала. — Енох, я не знаю, почему я так с тобой говорю! Я почему-то всё время всё порчу — днём с Кэрри, сейчас с тобой. Я почти жалею, что взялась за это!
— Нет, ты ничего не портишь! Во всяком случае, — Енох усмехнулся, — я напортил бы куда больше.
— Утешительная мысль, — она вспомнила, что точно так же отозвалась на слова Кэрри о самолётах, и улыбнулась. — Если я начну нервничать, или заговорю с тобой учительским тоном, как сейчас, или ещё что-нибудь… просто не обращай внимания, хорошо? Я часто говорю, не подумав…
— Уж не чаще, чем я, — снова перебил Енох. — Если я снова стану ворчать, выступать против Кэрри и ревновать, просто скажи, что я надутый индюк, о’кей?
— Ладно, — Оливия с трудом сдержала смех. — Этого я точно не забуду.
— И ещё… — Енох наклонился к ней, как будто хотел что-то прошептать, но тут послышался топоток, и в коридоре появилась белая пижама.
— Прошу прощения, — Миллард проскользнул между ними. Енох закатил глаза, а Оливия не выдержала и хихикнула.
— Енох, Миллард, спокойной ночи, — она шагнула в спальню и закрыла дверь.
***
На следующий день Оливия вошла в петлю раньше — не в полдень, а часов в десять утра. Это произошло потому, что не было долгих лекций Джейка и мисс Перегрин и душещипательного прощания — странные дети просто помахали ей руками. «Скоро это войдёт у меня в привычку — как на работу ходить», — мысленно пошутила она, закрывая за собой тяжёлую дверь.
В Чемберлене было ещё жарче, чем накануне — накидку пришлось оставить в доме. Перейдя через газон, Оливия неспешно направилась к центру города — пусть никто не думает, что она куда-то торопится или волнуется. Самолёты над головой больше не пролетали, автомобили не так пугали своим шумом, люди вообще не обращали на неё внимания. Дойдя до центра Чемберлена, она настолько осмелела, что купила мороженое в каком-то кафе и села за столик на улице. Ей вспомнилось, как она, Фиона и Эмма пытались приготовить мороженое сами — это было ещё в Кэрнхолме. Тогда Клэр подкралась незаметно и умяла зубастым ротиком половину миски со взбитыми сливками, прежде чем её заметили. Фиона вырастила чудесные мандарины и бананы, чтобы добавить их в смесь, но мороженое не застыло и получилось больше похожим на молочный мусс. Как же давно это было…
Воспоминания Оливии прервал смех неподалёку. Обернувшись, она увидела компанию школьниц примерно своего возраста — они ели мороженое и оживлённо что-то обсуждали.
— … а я купила ещё за месяц до бала — шёлковое, расшитое звёздочками…
— … мама говорит, что мне не идёт красный. У неё такие старомодные вкусы!
— … завью волосы и сделаю прямой пробор. Как думаете, мне пойдёт?
— Вкуснотища, — одна из девушек скомкала бумажку от мороженого и огляделась, ища, куда бы её выкинуть. Как раз в этот момент в поле зрения компании появилась нескладная фигура в длинной юбке и кофте, с пакетом в руках. Оливия тоже увидела её и почувствовала напряжение в мышцах.
Кэрри Уайт.
Конечно же, рядом со столиком стояла урна, но кому нужна урна, когда есть Кэрри Уайт?
— Эй, поглядите! — девушка плотнее скомкала бумажку. — Кэрри, всё ещё протекаешь?
И она запустила обёртку в Кэрри. Белый комок стукнулся об её голову, едва не запутался в густых пшеничных волосах, но всё же скатился на асфальт. Кэрри съёжилась, как будто хотела стать невидимкой, и ускорила шаг. Девушки разразились весёлым смехом, как будто услышали отличный анекдот.
Оливия поднялась, чувствуя странное спокойствие. Отправила свою бумажку в урну, подошла к лежащему комку. Подняла его, вспоминая, как Енох когда-то учил её кидать мяч. «Кидай от плеча, а не от локтя. Целься вверх, а не вниз».
— Эй! Вы тут кое-что забыли! — крикнула Оливия, чтобы привлечь внимание девушек. Они обернулись, и в этот момент смятая обёртка описала дугу и врезалась в лоб той, что её кинула.
Оливия осталась бы полюбоваться изумлённо-возмущёнными лицами девушек, но тут невесть откуда взявшаяся Кэрри схватила её за руку и потащила за собой в проулок. Она тянула Оливию с такой силой, что той пришло в голову — а не использует ли Кэрри телекинез?