— Каким приемчикам?
— А помните, вы банду Кокосовой Рожи раскидали? Вот бы и мне так.
— Хорошо, научу, — согласился мистер Ю. — Но прежде чем учиться приемам восточной борьбы, тебе следует избавиться от лишнего веса.
— Э-э, — кисло протянул Толстиков, — за шесть дней мне от него ни за что не избавиться.
— Ну почему же? Это можно сделать за три дня. По древнекорейской методике.
— Так давайте! — загорелся Лешка.
— Но учти, с тебя семь потов сойдет. Толстиков отважно тряхнул бритой головой.
— Я согласен!
— Тогда завтра и начнем.
И они начали…
Мистер Ю не бросал слов на ветер. С Лешки не то что семь, с него двадцать семь потов сошло… После первого дня тренировок у Толстикова было такое ощущение, будто его провернули через мясорубку. После второго дня — будто пропустили через овощерезку. А после третьего — будто перемололи в кофемолке.
Но все это оказались цветочки по сравнению с тем, что началось на четвертый день. Мистер Ю стал учить Лешку приемам восточной борьбы… Толстиков летал из угла в угол со скоростью ракеты, падал на пол несчетное количество раз, ребром ладони крошил кирпичи и ломал доски, прыгал, бегал, плавал… Короче, чего он только не делал.
И вот наступил пятый день.
— Финиш! — сказал мистер Ю. — Полюбуйся, каким ты стал.
Четыре дня Лешке было запрещено смотреться в зеркало.
— Неужели это я?! — ахнул мальчишка, глядя на свое отражение.
— Ну а кто ж еще, — с улыбкой ответил мистер Ю и добавил: — А теперь ты должен сдать экзамен.
— Что за экзамен? — удивился Толстиков.
— Сейчас увидишь.
Мистер Ю привел Лешку в какой-то бар. Вернее, в какую-то забегаловку.
И Толстиков увидел… Кокосовую Рожу. А рядом с ним — всю его банду.
— Давай, Алексей, — хлопнул Лешку по плечу мистер Ю. — Покажи им, где раки зимуют.
Толстиков не спеша направился к бандитам.
— Здорово, приятель, — сказал он вожаку. — Пошли выйдем. Разговор имеется.
— Чего-о? — криво усмехнулся Кокосовая Рожа. — Ты, видно, парень, не знаешь, кто я такой? Объясните-ка ему, мальчики, — кивнул он свой банде.
Лешку плотным кольцом окружили бандиты. С кастетами, нунчаками и гирьками на цепочках. Но после суровой школы мистера Ю для Толстикова все это была фигня на палочке.
Удар ногой, рукой, снова ногой… И вот уже вся банда отдыхает на полу. Вместе с Кокосовой Рожей, которому Лешка как раз по роже-то и вмазал.
— Экзамен сдан на «отлично», — сказал мистер Ю, подходя к Лешке. — Поздравляю.
Глава XXII РЕБЕР ПРОТИВ РЕБЕРА
На шестой день, ближе к полуночи, мистер Ю и Лешка отправились к морю. Здесь их ждал скоростной катер.
— Аль мали баль, Ахмет, — сказал мистер Ю человеку, который был на катере.
Человек молча кивнул.
Катер понесся в открытое море.
— Мистер Ю, — спросил Толстиков, — а куда мы плывем?
— Не задавай лишних вопросов, Алексей, — сухо ответил мистер Ю.
Через час катер причалил к какому-то островку. Мистер Ю и Лешка сошли на берег.
— Иди за мной, — опять сухо сказал мистер Ю.
Они вошли в одноэтажное здание и, пройдя длинным пустым коридором, начали спускаться по винтовой лестнице. Спускались они минут десять. А когда спустились, то оказались перед массивной дверью со штурвалом. Мистер Ю повернул штурвал и потянул дверь на себя. Она медленно отошла. За дверью оказалась точно такая же вторая дверь со штурвалом. Мистер Ю открыл и ее.
— Заходи, Алексей.
Толстиков вошел в полутемное помещение со сводчатым потолком. Воздух в комнате был спертый. В глаза Лешке сразу бросилось большое окно, за которым… плавали рыбы. Окно выходило прямо в море.
Позади послышался звук закрываемой двери. Толстиков быстро обернулся. Дверь уже закрылась.
— Мистер Ю! — закричал Лешка и попытался открыть дверь.
— Бесполезно, парень, — раздалась русская речь. — Эти двери танком не прошибешь.
Только теперь Толстиков заметил, что в дальнем темном углу, на полу, сидит какой-то человек. Лешка пригляделся к незнакомцу.
— Папа? — неуверенно сказал он.
— Леша?
Они бросились друг к другу. Виталий Евгеньевич с удивлением разглядывал сына.
— Тебя не узнать.
— Папа, — торопливо заговорил Лешка. — Я ничего не понимаю. Почему мистер Ю нас запер?
— Так надо, сынок, — произнес Толстиков-старший и повторил с нажимом: — Так надо.
И тут зазвучал голос из динамиков, установленных под потолком: