Брел, брел и набрел на крохотную бухточку. Здесь уже не было ни песка, ни пальм, а росла широколистная трава и тропический кустарник. Толстиков разделся, вошел в море и поплыл. Плыть было приятно. Вода успокаивала и одновременно взбадривала. Лешка даже нырнул пару раз.
Немного поплавав, он лег на спину.
Высоко в небе светили звезды. И, глядя на них, Лешка вдруг ощутил, что над ним не просто звездное небо, над ним — ВСЕЛЕННАЯ. И сразу все его заморочки как рукой сняло.
«Ну ты и дурак, — сказал себе Лешка. — Нашел из-за чего дергаться. Его, видите ли, «жирнягой» обозвали. А ты что хотел услышать? Сбил человека с ног и ждал, что тебе за это «спасибо» скажут?.. Вместо того чтобы обижаться, сходил бы лучше извинился…»
«Действительно, надо извиниться, — решил Толстиков. — А заодно и познакомиться. Почему бы и нет?..» Вон в одном журнале писали: проводился опрос среди женщин — и оказалось, что больше всего они ценят в мужчинах не внешние данные, а интеллект. А уж интеллекта у Лешки хоть отбавляй.
А то, что Лешка слегка полноват, так это фигня. Начнет голодать раз в неделю и мигом лишний вес сбросит.
«Можно и в тренажерный зал походить, — совсем уже расхрабрился Толстиков. — Мышцу покачать. Тогда я и вовсе буду крутым парнем…»
В общем, решено — завтра он идет знакомиться с соседкой.
«А там и на яхте с ней покатаемся, — размечтался Лешка, — на дискотеку сходим…»
И в этот момент его мечты были прерваны самым прозаическим образом. Резинка в плавках вдруг — раз! — и лопнула.
«Вот чертова чертовщина, — подумал Толстиков, чувствуя, как плавки начинают потихоньку сползать с бедер. — Надо срочно плыть к берегу».
И он поплыл, придерживая рукой сползающие плавки. Но так плыть было неудобно. Тогда Лешка решил снять плавки. Кое-как стащил и зажал в кулаке. Но и так тоже было неудобно плыть. Кулаком не очень-то воду загребешь.
Все же Толстиков нашел правильное решение. Он натянул плавки на голову. Однако не успел Лешка сделать и трех гребков, как его накрыла волна, неизвестно откуда взявшаяся. А когда она ушла, Лешка почувствовал, что плавок на голове нет. Он огляделся, нырнул разок с открытыми глазами. Да разве их в такой темноте найдешь…
Доплыв до берега, Толстиков побежал к кусту, у которого раздевался.
Одежды под кустом не было.
Лешка слегка занервничал. Но тут на соседнем кусте блеснула цепочка с ключом от номера… Ага! Значит, одежда там! Он просто кусты перепутал.
Толстиков подскочил к соседнему кусту, но и здесь одежды не оказалось. Цепочка с ключом на веточке висела, а шорты, майку и сандалии как ветром сдуло.
Теперь уже Лешка встревожился не на шутку. Он суетливо забегал от куста к кусту, думая: может, и правда одежду ветром отнесло. Но и под другими кустами ничего не было.
Толстиков сел на траву, в отчаянии обхватив голову руками. Все. Приплыл. Одежду либо «слизнула» набежавшая волна, либо кто-то спер.
Хотя какая теперь разница — сперли одежду или ее волной унесло. Суть ведь не в этом. Суть в том, что Лешка оказался один, вдали от родины и совершенно голый.
И что теперь делать?.. Неизвестно.
Глава III КЛЕВАЯ ИДЕЯ
За свои неполные четырнадцать лет Толстиков не раз попадал в дурацкие ситуации, но сегодняшняя ситуация была супердурацкая!
О том, чтобы, дождавшись ночи, незаметно пробраться в номер, не могло быть и речи. Даже если бы Толстикову и удалось проскользнуть в отель незамеченным мимо многочисленных казино, ночных клубов и дискотек, то все равно, кроме как через холл, в номер не попасть. А в просторном холле — и портье, и охранники, и посыльные…
Можно было, конечно, подкараулить какого-нибудь одинокого прохожего, дать ему ключ и попросить принести одежду. Но, во-первых, где гарантия, что этот прохожий не обчистит номер, а во-вторых, постояльцы отеля в основном гуляли компаниями. А подходить к компании в чем мать родила Лешка большого желания не испытывал.
«Что же делать?.. Что же делать?..» — с отчаянием думал Толстиков. Положение было катастрофическим. Прямо хоть плачь.
И Лешка чуть не заплакал.
Но тут он услышал свой внутренний голос. Не тот, который слышал всегда — мягкий и тихий. А другой — твердый и громкий. Толстиков даже не подозревал о существовании этого второго голоса.
«Хватит ныть, — сказал твердый внутренний голос. — Лучше собери мозги в кучу и что-нибудь придумай». «Да что здесь придумаешь», — плаксиво отозвался мягкий внутренний голос. «А ты заткнись! — грубо бросил твердый голос мягкому и снова обратился к Лешке: — Думай, парень, думай!»