— А ты держи ключ от моего номера, В своем тебе оставаться опасно.
— А если твои родители придут?
— Не придут. Они на Ямайке.
— О'кей. Тогда разбегаемся?
— Разбегаемся.
И они разбежались.
Глава VIII ДРАКОН ПОПАДАЕТ В СЕТИ
Выйдя из отеля, Толстиков с независимым видом прошел мимо подозрительных типов. Второй тип оказался почти точной копией первого. Такое же небритое лицо, серьга в ухе, руки в татуировках… Только шрам у него был не на щеке, а на лбу.
Лешке очень хотелось посмотреть, есть ли у второго типа золотые зубы. Но в этот момент говорил первый тип.
— …заберем его на спящую… — донеслось до Лешки.
«Странная фраза», — подумал Толстиков, шагая дальше. Он направился в город и зашел в первую попавшуюся лавочку. Карнавальных костюмов не было. Лешка зашел во вторую попавшуюся лавочку. И здесь их тоже не было. Он начал заходить во все лавки подряд. В третью, четвертую, пятую, шестую… Везде карнавальные костюмы были уже распроданы.
Что за ерунда?..
Буквально вчера их продавали чуть ли не на каждом шагу. Не могли же их вот так взять и раскупить за один день.
Оказалось, что могли. Об этом Толстикову сказала симпатичная мулатка из седьмой лавки.
Сверкая белозубой улыбкой, она посвятила Лешку в тонкости предстоящего карнавала. Оказывается, сегодня был не просто карнавал, а — Большой Карнавал. Он проходил раз в два года, и в нем участвовало все население города.
Начинался Большой Карнавал с ритмов батукады — перестука больших и малых барабанов, а затем весь город охватывало безудержное веселье. Балы-маскарады, балы — конфетти, искрометные самбы, зажигательные мамбы, кидание друг в друга тортами и пирожными, шествия, конкурсы, концерты… Выбирались десятки королев карнавала, но всего лишь один король. Чтобы стать королем Большого Карнавала, требовалось быть веселым, добрым и толстым… «Я бы, пожалуй, мог стать королем карнавала, — подумал про себя Лешка. — Ведь я как раз веселый, добрый и толстый».
Мулатка собиралась рассказывать и дальше, но Толстиков ее перебил.
— Простите, мисс, — сказал он. — Но, может, у вас все же найдется какой-нибудь завалящий костюмчик?
— Нет. Завалящего нет.
Что-то в словах девушки заставило Лешку насторожиться.
— А какой есть? — быстро спросил он.
— Есть о-очень дорогой костюм. Его никто не взял.
— А я возьму!
— Не возьмете. Он стоит пятьсот долларов.
— Всего-то?! — небрежно усмехнулся Тол-стиков.
— Не ямайских долларов, — уточнила девушка, — а американских.
— Тащите! — Лешка вынул из кармана пачку денег.
Мулатка скрылась за дверью, а через минуту из-за двери показалась оскаленная морда чудовища. Толстиков даже слегка испугался. Тут показалась вторая морда, еще противнее… И лишь после этого появилось миловидное лицо мулатки.
— Вот, пожалуйста. — Девушка с трудом взгромоздила на прилавок нечто чешуйчатое, хвостатое и двухголовое. — Костюм дракона.
Лешка присвистнул.
— А надевать-то его как?
— Костюм рассчитан на двоих, — объяснила мулатка. — Один залезает сюда, — указала она на прорезь в «шкуре» дракона, — а голову просовывает сюда. А второй залезает вот сюда, — указала она на другую прорезь. — А голову просовывает вот сюда.
— О'кей, — сказал Толстиков. — Заверните.
Девушка упаковала дракона в большущую коробку. Лешка взвалил коробку на плечо и пошел обратно в отель. Костюм был чертовски тяжелым. Толстиков еле дотащил его до отеля.
Подходя к стеклянным дверям, Лешка заметил, что типы исчезли. «Может, они и не караулили Джейн, — радостно подумал он. — А просто так стояли».
Но Толстиков зря радовался. Он не знал, что в эту минуту за ним пристально наблюдают две пары глаз. Он не знал, что эти же глаза провожали его, когда он переходил от лавки к лавке. И когда он покупал у мулатки костюм дракона, эти глаза следили за ним с улицы сквозь стеклянную витрину.
Лешка наконец-то втащил за собой коробку в номер и без сил рухнул в кресло.
— Фу-у-у… — выдохнул он. — Чуть не сдох.
Джейн с удивлением смотрела то на мальчишку, то на коробку.
— Что это ты принес?
— Подожди… — слабо отмахнулся Толстиков. — Дай отдышаться.
Он отдышался, принял душ. И только после этого снова почувствовал себя прежним Лешкой Толстиковым. Довольным, толстым и веселым.
Впрочем, не совсем веселым.
Лешка вдруг поймал себя на мысли, что ему не хочется, чтобы Джейн улетала в Порт-оф-Спейн. Нет, он, конечно, понимал, что здесь ей грозит смертельная опасность. Но ему все равно не хотелось, чтобы девочка улетала.
Пока Толстиков принимал душ, Джейн распаковала дракона и теперь с любопытством рассматривала обе его отвратительные головы.
— Фу, какая мерзость, — сказала она. — Ты что, не мог купить чего-нибудь посимпатичнее?
— Больше ничего не было. Все раскупили. Сегодня не просто карнавал, а Большой Карнавал.
— А что это значит?
Лешка словами мулатки объяснил, что это значит.
— Хорошо хоть этот костюм достался, — закончил он свои объяснения.
Джейн повертела дракона.
— Ого, какой тяжелый. Я в таком костюмчике и шагу не смогу ступить.
— Он рассчитан на двоих.
— Как это?
— Ну в него два человека забираются. Давай потренируемся.
Ребята залезли в шкуру дракона. Толстиков всунул руки в передние лапы, ноги в задние, а голову просунул в морду. Джейн тоже сунула руки, ноги и голову.
— По-шли! — скомандовал Лешка.
Они одновременно шагнули и… стали падать.
— Боже! — успела крикнуть Джейн.
— Черт! — успел крикнуть Лешка.
И в ту же секунду они грохнулись на пол.
Оказалось, Джейн засунула обе ноги в драконий хвост. Ребята повторили попытку и вновь поцеловались с полом. На сей раз из-за Толстикова. Он слишком широко шагнул своей «лапой».
— Вот чертова чертовщина, — проворчал Лешка, потирая ушибленный локоть.
— Надо взяться за руки, — сказала Джейн. — Тогда мы сможем лучше координировать наши движения.
Толстиков с готовностью протянул девочке руку. Дело сразу пошло на лад. Но, чтобы научиться как следует ходить вдвоем под одной шкурой, им пришлось тренироваться до самого вечера.
Во время тренировок они опять падали, вставали, снова падали, барахтались в шкуре, не находя из нее выхода, и хохотали до слез.
Но вот незаметно наступил вечер, и ребята притихли.
Пока светило веселое солнышко, и на душе было как-то весело и хорошо. А с уходом солнца ушло и веселье.
За окнами раздался перестук больших и малых барабанов. Это были ритмы батукады.
Начинался Большой Карнавал.
— Надо идти, — грустно сказала Джейн.
— Угу, — тоже грустно ответил Лешка.
— Запиши мой адрес и телефон в Лос-Анджелесе. У тебя ручка есть?
Толстиков порылся у матери в сумке, нашел ручку и записал адрес Джейн.
— А ты запиши мой.
Джейн записала Лешкин адрес и телефон. Они помолчали.
— Джейн… — наконец сказал Лешка, вертя ручку в пальцах.
— Что? — спросила девочка. Толстиков машинально сунул ручку в карман.
— Когда я тебя увидел… В общем, ты мне очень понравилась.
— Ты мне тоже очень понравился.
— Ну да, — засопел Лешка. — А кто меня «жирнягой» обозвал?
— А кто в меня врезался? — с улыбкой ответила Джейн.
— Извини, — буркнул Толстиков.
— И ты меня извини. — Девочка продолжала улыбаться. — Ты совсем не жирняга, Лешка.
— Да-а, не жирняга, — угрюмо произнес мальчишка. — А знаешь, как меня ребята в классе называют? Толстый.
— Дураки твои ребята, — просто сказала Джейн. — Ты не толстый. Ты упитанный.
Ритмы батукады за окнами становились все громче. Они уже заглушали шум морского прибоя. Теперь к грохоту барабанов прибавились разрывы хлопушек. А в вечернем небе засверкали фейерверки.