— Но хоть что-нибудь им удалось выяснить?
— Да. Они провели «реконструкцию преступления». Или как там у них это называется. По этой реконструкции получалось, что, когда убийца вошел в спальню, папа сидел в кресле и читал книгу. Увидев убийцу, он вскочил. Убийца выстрелил. Пуля прошла навылет и застряла в стене. Папа выронил книгу, потом упал. Убийца оттащил тело к бассейну и бросил на съедение акулам…
Джейн замолчала. Лешка тоже молчал, обдумывая услышанное.
— А видеокамеры? — наконец спросил он.
— Что видеокамеры?
— Ну ты говорила: в доме на каждом шагу видеокамеры. Значит, на видео должно было записаться, как убийца проходил по коридорам.
— Должно было, но не записалось. Когда просмотрели все записи, на пленке были видны лишь пустые коридоры. Словно убийца — невидимка.
— Или один из охранников, — прибавил Толстиков.
— Исключено. Агенты ФБР проверили всех охранников. У каждого из них железное алиби.
— А может, это и правда была Элизабет Мойз? Она ведь знает систему охраны дома?
Джейн кивнула.
— Да, знает. Но у нее тоже железное алиби. Убийство произошло между двенадцатью и часом. В двенадцать я ушла от папы, пожелав ему спокойной ночи, а в час пришла к нему, чтобы сообщить о странной женщине. Бет в это время была на сцене ночного клуба. Ее шоу начинается в полночь, а заканчивается в два…
— Да-а, — в раздумье протянул Лешка. — У охраны железное алиби, у Элизабет Мойз железное алиби, посторонний проникнуть на виллу не мог. Что же тогда получается?
Девочка невесело улыбнулась.
— Получается, что я убила своего папочку. Фэбээровцы поначалу так и решили, когда обнаружили в моей сумочке пистолет.
— Пистолет?! У тебя в сумке?! Тебе его, наверное, эта женщина подсунула!
— Нет, Это мой пистолет, — сказала Джейн. — Мне папа подарил на день рождения.
— Ничего себе подарочек.
— А ты думал. Знаешь, какая у нас в Америке преступность? Не то что у вас в России. Толстикову стало обидно за Россию.
— Да наша преступность покруче вашей будет. Вон в моем доме за один раз сразу три квартиры грабанули.
Джейн, пропустив Лешкины слова мимо ушей, продолжала:
— Эксперты установили, что пуля, застрявшая в стене, выпущена не из моего пистолета. К тому же я не смогла бы дотащить тело отца от спальни до бассейна. Удивительно, как эта женщина его дотащила.
— А может, это был переодетый мужчина? — предположил Лешка.
— Нет. Это была женщина. Я не могла ошибиться.
— Да-а, — снова протянул Толстиков. — Зря ты, конечно, не рассказала о ней полиции.
Джейн кивнула.
— Я и сама после поняла, что надо было рассказать. И уже собиралась идти в полицию. Но именно в тот момент я получила письмо. В нем говорилось, что мне угрожает опасность и что я должна немедленно уехать на соседний остров, где в отеле забронирован номер на мое имя. Мне следовало поселиться там и ждать.
— Чего ждать?
— Просто — ждать. Еще там говорилось, чтобы я никому не рассказывала о письме.
— А ты не подумала, что это ловушка?
— Наоборот, я подумала, что отец жив и что письмо прислал именно он.
— Письмо было написано его рукой?
— Нет. Почерк был не его.
— Тогда с чего ты взяла? Не понимаю.
— И не поймешь. Это женская интуиция… Короче, я сказала Бет, что улетаю домой в Лос-Анджелес, а сама тайком отправилась сюда.
— А если твоя мать позвонит Бет из Лос-Анджелеса?
— Не позвонит. Мы с мамой договорились, что обратно я автостопом доберусь.
— Класс! — восхитился Лешка. — И мать тебе разрешила?
— Она сама мне предложила лететь из Кингстона в Майами, а оттуда ехать автостопом до Лос-Анджелеса.
Ну уж этому Толстиков никак не мог поверить. Чтобы мать предложила своей дочери путешествовать автостопом? Да в жизнь такого не будет!..
— А ты случайно не врешь? — спросил он.
— Зачем мне врать? Ты просто мою маму не знаешь. Когда ей было четырнадцать, как мне сейчас, она такие номера откалывала, закачаешься.
— Ну какие? Уроки, что ли, прогуливала?
— Ха, уроки. Да она в одиночку вокруг земного шара облетела.
Лешка присвистнул. — Ни фига себе.
— А в двадцать пять совершила первый в мире трансконтинентальный перелет через Северный полюс на спортивном самолете. — В голосе девочки звучала гордость за мать. — Я тоже летчицей стану. Я уже окончила курсы пилотов.
— И ты умеешь управлять самолетом? — недоверчиво произнес Толстиков.
— Умею. У меня и самолет есть. «Сессна». Мне папа подарил. — Вспомнив отца, Джейн вновь погрустнела. — И зачем они развелись? Нам так было хорошо втроем… — Девочка закусила губу, чтобы не расплакаться.
Лешка сразу почувствовал себя мужчиной. Он покровительственно обнял Джейн за плечи.
— Не расстраивайся. Может, твой отец и правда жив.
Джейн прижалась к Лешкиному плечу.
— Знаешь, иногда мне кажется, что папа жив, а иногда, что нет… — Она вдруг резко отстранилась. — Слушай, Лешка, а ты не помнишь, какой был голос?
— Голос? — не сразу врубился Толстиков.
— Ну по телефону. — Девочка с надеждой смотрела на Лешку. — Постарайся вспомнить.
Лешка постарался, но не вспомнил.
— Да обыкновенный… — пробормотал он.
— Какой обыкновенный? — теребила его Джейн. — Высокий, низкий…
— Я не помню, — был вынужден признаться Толстиков. — Вроде высокий. А может, низкий.
— А что, если пойти на телефонную станцию и узнать, откуда звонили?
— А разве там скажут?
— В Штатах бы сказали. Да и тут должны сказать.
— А где здесь станция?
— Надо у портье спросить! — Девочка вскочила со скамейки- Идем!
Лешка тоже поднялся.
— Пошли.
Ребята направились к отелю.
Они не видели, как из бара «Эдем» вышел человек со шрамом. Он проводил Джейн и Лешку долгим взглядом и загадочно усмехнулся.
Глава VI ОДИНАКОВЫЕ ЗАПИСКИ
Джейн не успела и рот открыть, как портье сам к ней обратился:
— Вы из 202-го номера, мисс?
— Да.
— Вам письмо.
— Мне?
— Вы же Джейн Уайт? — Портье протянул девочке конверт. — Прошу.
На конверте было крупно написано: «Джейн Уайт из 202-го номера. Лично в руки». И все.
— Тот же почерк, — шепнула Джейн Лешке и хотела уже распечатать письмо, но в последний момент передумала. — Идем наверх.
Они поднялись на второй этаж и зашли в номер Джейн.
Девочка вскрыла конверт. В нем лежала тонкая пачка долларов в крупных купюрах, авиабилет и записка. Первым делом Джейн прочла записку.
— Я должна лететь в Порт-оф-Спейн, — сказала она.
— Куда?
— На Тринидад. — Девочка протянула записку Лешке. — Читай.
Толстиков прочел:
«Джейн, тебе грозит смертельная опасность! Срочно лети в Порт-оф-Спейн. В отеле «Хилтон» на твое имя забронирован номер. Поселись в нем и жди».
Чего именно ждать, в записке сказано не было. Подписи тоже не было. Зато имелась приписка, сделанная, как видно, в спешке (буквы так и прыгали в разные стороны): «Опасайся человека со шрамом и золотыми зубами».
— Черт! — воскликнула Джейн, посмотрев на авиабилет. — Я опоздала на самолет. Он улетает в десять утра.
Толстиков взглянул на часы.
— Сейчас только восемь. Еще успеешь.
— Не успею. Пока до причала доберусь, пока на катере до Кингстона, пока до аэропорта… А, ладно, — махнула она рукой, — полечу на следующем.
Лешка снова прочел записку. Уже вслух.
— «Опасайся человека со шрамом и золотыми зубами», — повторила Джейн последние слова записки. — Лешка, а ты не заметил, у того типа в баре какие были зубы? Случайно не золотые?
— Нет, не золотые. В дверь постучали.
— Кто там? — громко спросила девочка.
— Посыльный. Вам записка. Джейн и Лешка переглянулись.