– В чем дело, Майкл? – недовольно осведомился лорд Фитурой.
Водитель обернулся с виноватым видом.
– Небольшой обвал, сэр. Дорогу засыпало снегом.
– Так возьмите лопату и расчистите ее, если обвал и вправду небольшой, – сказал лорд Фитурой. – Или ищите объезд.
– О нет, сэр! Я справлюсь.
Майкл вышел из машины, достал из багажника складную лопату и принялся за работу. Некоторое время лорд Фитурой и леди Антония наблюдали за ним молча, потом женщина повернулась к мужу, продолжая прерванный разговор:
– Роджер, на прошлой неделе я беседовала с сэром Каттнером. Он тоже считает, что министром финансов должен быть ты.
– Похоже, так считает весь Уайтхолл, – с оттенком легкой иронии заметил лорд Фитурой. – Только Валентайн Кэмерон с этим не согласен.
– Роджер! – леди Антония Фитурой сжала кулачки. – Если ты найдешь хотя бы одного человека в Лондоне, который осмелится оспаривать тот факт, что Кэмерон – полный болван…
Когда леди Антония сердилась, она нравилась мужу еще больше. Миниатюрная двадцативосьмилетняя Антония, с коротко остриженными каштановыми волосами, чем-то неуловимо напоминала Диану, злополучную бывшую супругу принца Чарлза. Но вот сам лорд Роджер Фитурой на принца никак не походил.
После сорока пяти он начал толстеть, что было особенно обидно при его невысоком росте, и мог иногда казаться неуклюжим – правда, этот недостаток с лихвой компенсировался безупречностью манер. В свете лорд Фитурой слыл слегка чудаковатым, что вполне вписывалось в традиционный образ английского аристократа и никому не мешало ценить его острый ум. Популярность Антонии, пожалуй, не уступала популярности мужа. В прошлом году журнал «Прайвит Лайф» назвал их «самой английской парой сезона».
Реакционные взгляды лорда Фитуроя мало кого смущали. Фашист? Да полно, всего лишь эксцентричный миллионер.
Англия – свободная страна, разве не так?
Лорд Фитурой обрезал кончик сигары, прикурил от золотой зажигалки и неторопливо произнес:
– Кэмерон может быть тысячу раз болваном, а газеты и телевидение – охрипнуть от поношений по его адресу. Но министром финансов останется он, и останется, пока ощущает мощную поддержку американцев.
– Американцы! – фыркнула Антония. – Пусть мы давно привыкли к тому, что они на каждом шагу суют нос в наши дела, но назначать и снимать министров британского правительства – это уж слишком.
От дыма сигары лорда Фитуроя в салоне «Лексаса» стало совсем сизо.
– Тут все сложнее, моя прекрасная леди, – невозмутимо пояснил он. – Американские инвестиции необходимы нашей экономике, без них мы задохнемся. Все эти проекты Пан-Европы – фикция без участия Америки. В свою очередь янки – отнюдь не филантропы. Их интересуют не столько прибыли, сколько геостратегические задачи. Точка приложения сил находится не в Белом доме, Антония, нет. Она находится в ЦРУ, в отделе координации и планирования. Валентайн Кэмерон – фигура, устраивающая влиятельные круги по обе стороны Атлантики, по крайней мере до тех пор, пока Эммет Уинвуд занимает свой пост.
Антония задумчиво покусывала костяшки пальцев.
– А если Уинвуд… скажем, подаст в отставку? Тогда у тебя появился бы шанс?
– Как знать, – усмехнулся лорд Фитурой. – Тогда распалась бы спайка Уинвуд – Белый дом – Уайтхолл – Кэмерон. Многое зависело бы от политики преемника Уинвуда… Впрочем, если бы им стал тот, о ком я думаю, тогда ответ на твой вопрос – «да». У меня появился бы шанс. Конечно, пришлось бы изменить направление некоторых подводных течений… Но это пустые фантазии. Уинвуд в отставку не собирается, а мне сорок девять лет. Время и силы уходят…
Боюсь, – добавил он с мягкой улыбкой, – тебе не стать женой министра финансов, Антония.
Леди Фитурой отсутствующим взглядом смотрела в окно, на отдаленные, как ее мечта, верхушки гор. Казалось, она не слышит слов мужа.
Майкл закончил расчистку дороги, бросил лопату в багажник и вернулся за руль – раскрасневшийся, повеселевший.
– Трудности позади, сэр! – гордо провозгласил он. – Мы можем ехать.
– Ну, так поезжайте, – буркнул лорд Фитурой, не разделявший настроения Майкла.
Лимузин медленно протиснулся в узкий проезд, утрамбовывая лакированными боками вырубленные лопатой отвесные стены снега. Дальше автострада была свободна.
– Следующий завал буду расчищать сам, – внезапно заявил лорд Фитурой с ожесточением. – Возможно, это меня развлечет.
Диалог с Антонией расстроил его больше, чем он хотел признаться себе. Роджер Фитурой не был честолюбив в обычном смысле слова, тем более тщеславен.