— То есть вы хотите сказать, что если в нашем присутствии они решат убить кого-то из своего сопровождения, мы даже вмешаться не сможем? — удивлённо вскинул я брови, выслушав очередное правило саинорцев.
— Да, Повелитель, — вздохнул маар Хашаль. — Вы должны понимать, что в Конгломерате действуют очень суровые законы. Практически за любые проступки главное наказание — смерть, притом, очень быстрая. И если вы не хотите получить войну вместо договора о военной помощи, лучше не вмешиваться в их внутренние разборки.
— А если император выберет невесту из их женщин и эти разборки будут касаться её? — вмешался Камиш.
— Тогда это будет немного другой вопрос. После обряда обручения она фактически перейдёт в его семью и вынуждена будет подчиняться уже нашим законам и правилам этикета. Но, надеюсь, вы не ждёте, что привезённая девушка будет делать это идеально? — в глазах министра светилась неприкрытая тревога. — Вряд ли жители Конгломерата многое знают о наших традициях. Их женщины, в отличие от наших, имеют достаточно много свобод и могут сами принимать решения. А ещё, ходят слухи, что среди них каждая вторая — непревзойдённый воин. По крайней мере, даже пираты говорят о женщинах Конгломерата с придыханием.
— Постой, я запутался, — вздохнул я, взъерошив отросшие волосы рукой. — Получается, что мне не только нужно выбрать невесту, но и очаровать её?
— В идеале, конечно, так. Но не стоит забывать, что во многом саинорки зависят от своих старших родственников. И вопросы брака здесь первостепенны. Они могут решать, кем хотят быть, как себя вести, работать или нет и кем, учиться ли военному искусству. Хотя последнее, скорее всего, сложно назвать выбором, учитывая, как часто на Конгломерат нападают пираты, это — настоящая необходимость. Но на всё, что касается отношений с мужчиной, они должны получить разрешение семьи. Каждый род старается укрепить своё положение заключив брачный союз с другим. И дочери при этом часто выступают своего рода… э-э… товаром. Понятное дело, что в таких условиях женщины Конгломерата не стремятся заводить серьёзные отношения до одобрения родителей.
— А не серьёзные? — нахмурилась Дана, заставив и меня призадуматься, насколько неискушённая девица мне достанется. Не хотелось бы думать о том, сколько мужчин до меня побывало в её постели.
— Крайне редко, — покачал головой маар Хашаль. — Судя по тому, что нам удалось узнать, за потерю невинности до обручения или наступления совершеннолетия, они могут лишиться защиты рода. Это значит, что взять такую женщину может любой мужчина.
— Ужас какой! — из конца зала раздался возмущённый голос Кираны, которой и быть-то на этом совещании не должно.
Мелкая паршивка за какие-то пару недель выпила нам всю кровь и почти довела всех моих слуг и наложниц до заикания. Она полностью освоила маскировку, доступную тэйни, и почувствовать её присутствие теперь могла лишь Дана Скай или другие потомки Теней, да и то в непосредственной близости, чем Кирана и пользовалась, пробираясь на закрытые совещания. Девчонка была слишком любопытной. Не хотелось бы, чтобы это принесло нам какие-то проблемы с представителями Конгломерата, а значит, придётся её немного приструнить, как бы хорошо я ни относился к ней и её родителям.
— Кирана, сними маскировку, — строго сказал я. Возле двери замерцал силуэт и перед нами предстала смущённая девушка. — Ты понимаешь, что своим появлением здесь нарушила множество правил и это может грозить тебе заключением, несмотря на моё доброе отношение? Закон одинаков для всех. Твоё поведение недопустимо.
— Но я… — девушка едва не плакала, но я не дал ей оправдаться.
— Это — последний раз, когда ты остаёшься без наказания. Предупреждений больше не будет. Если по вине одной из твоих шалостей или излишнего любопытства наш договор с Конгломератом окажется под угрозой, пострадает огромное количество невинных людей. Ты готова к таким последствиям?
— Марк, ты слишком суров, — попробовал вступиться Аларик за дочь, но я бросил на него лишь один злой взгляд. Этого хватило, чтобы напомнить, что в первую очередь, я — Император, а уж потом добрый друг семьи.
— Я… Я поняла, — тихо ответила Кира, беззвучно глотая слёзы. — Мне… Могу я уйти?