— Известно куда. Сначала к Хилмору в Академию, будет брать отпуск. А потом, — Орланд отпил глоток и покосился на кружку, — зарабатывать себе трон. А дальше по плану.
— Что? — искренне изумился Кайл Вейтар.
— Хе-хе, — командир школы наемников усмехнулся. — Морис у нас принц метаморфов.
— Серьезно? — инквизитор даже покосился на двери, за которыми исчез Фалько. — Этот… кхмм, королевская особа?
Орланд Леро торжественно кивнул и тоном заправского сплетника выдал:
— Единственный наследник престола.
— Хмм? — инквизитор отпил из своей кружки. — Неплохой эль. Но в «Трех кольцах» лучше.
— Еще бы, — важно выгнул бровь Орланд Леро, ведь с недавних пор знаменитый трактир, пользовавшийся особой популярностью у адептов Академии магии, принадлежал ему.
— А в отпуск нашему другу зачем?
— Дело в том… — командир школы наемников склонился к нему и поманил пальцем. — В общем, ему поставили условие, что он не увидит невесту до совершеннолетия.
— Ммм, — протянул Кайл Вейтар и невинно поинтересовался: — А совершеннолетие когда?
— Через двадцать один год.
Бывший инквизитор чуть не подавился элем, но вслух проговорил:
— Ну что ж, можно сказать, ему повезло.
С того дня минуло почти восемнадцать лет…
— Леди Эйлин!
Матушка-настоятельница оглядывала делянку монастырского огорода. Пунцовые щеки дрожали от возмущения.
— Я вас спрашиваю, на что это похоже?
— Кхмм.
Эйлин покосилась на грядки остальных послушниц, на которых царил идеальный порядок. У всех рядочки капустной рассады были ровненькие, листики аккуратные, кругленькие, зеленые, ни одной травинки лишней. И только у нее рассада торчала как попало, по большей части корешками вверх, а земля вокруг бугрилась комьями.
Она прокашлялась и ответила бодрым голосом:
— Это результат прополки.
— Прополки? — кажется, настоятельница покраснела еще больше.
Но только набрала полную грудь воздуха, чтобы высказаться, как Эйлин поспешила сказать:
— Матушка, если вы будете так нервничать, у вас опять разболится сердце.
— Что?
— Я беспокоюсь о вашем здоровье.
Повисла звенящая пауза. Все притихли, понимая, что сейчас разразится буря. Одна Эйлин сияла улыбкой.
— Ах беспокоитесь, юная леди? — проговорила мать-настоятельница. — Тогда сделайте так, чтобы у меня не было поводов для беспокойства.
Выпрямилась так, что края ее огромного накрахмаленного чепца теперь стояли строго горизонтально, и указала на грядку:
— Привести в строгое соответствие с уставом. Руками! Вашу разрушительную магию не использовать. У вас ровно час. Не успеете — пеняйте на себя. Останетесь без обеда.
— Да, матушка, я поняла, — сказала Эйлин, скромно опуская глаза.
— Что вы поняли? — настоятельница не выдержала, вскинула руки. — Боже милосердный, за что ты решил наказать меня, поместив девицу с навыками боевого мага в женский монастырь?
У Эйлин язык чесался вставить: «За грехи?», но она благоразумно промолчала.
— Когда вы только достигнете совершеннолетия, чтобы я с чистой душой могла отправить вас в Академию магии! — в сердцах проговорила благочестивая дама.
Увы, с тоской подумала Эйлин, совершеннолетия ей предстояло ждать еще года три. Но Академия магии манила ее, любая одаренная сиротка мечтала попасть туда. На всякий случай Эйлин осторожно спросила:
— А нельзя раньше, матушка? Если мой дар для монастыря так разрушителен?
Но леди Камилия Голдин, заботам которой был вверен монастырь, процедила, вытянув губы в тонкую ниточку:
— Нет, об этом не может быть и речи.
— Но почему?
— Таково условие ваших попечителей, — сухо обронила настоятельница.
Потом повернулась к остальным послушницам и приказала:
— Все отправляются на молитву. Работает только Эйлин. — И особо сестре — помощнице келаря: — Проследить и через час доложить.
И наконец удалилась.
А следом сестра-монахиня увела всех послушниц. Эйлин осталась одна среди грядок. Это было ужасно несправедливо. Многих ее подруг должны были забрать родители уже в этом году к началу сезона балов. Другим просто можно было к осени покинуть монастырь и начать обучение или хотя бы просто работать. И только она должна была торчать тут и ждать совершеннолетия.
Эйлин тяжело вздохнула и взглянула на грядку, которую предстояло вручную приводить в надлежащий вид. А грядка, между прочим, была длинная, до самого забора. Она оглянулась и, пока никто не видит, попыталась на отдельном участке аккуратненько разрыхлить комья земли небольшим силовым импульсом.