Когда замерло эхо, и наступила тишина, Риттер крикнул:
— Друзья. Мы ищем оберштурмфюрера Хайни Бергера.
Ответом была тишина. В вечернем свете гараж был полон теней. Наконец, тихий голос произнес:
— Идентифицируйте себя.
— Обмен «Валгалла», — назвал пароль Риттер.
Теперь он рассмотрел сбоку «Физлер-Сторч», затем раздался скрип шагов, и из тени появился молодой темноволосый офицер СС в камуфляжной форме. Старого образца пилотка была лихо сдвинута набок, в руках у него был американский автомат «Томпсон».
— Рад вас видеть, — приветствовал он их. — Я подумал, уж не иваны ли это вынюхивают лисиц.
Риттер кивнул на «Томпсон» с круглым барабанным магазином на 100 патронов.
— Их ждал бы неприятный сюрприз.
Бергер довольно ухмыльнулся.
— Да, малютка досталась мне в Арденнах. Мне всегда нравилось немного переусердствовать. — Он вставил в рот сигарету и щелкнул зажигалкой, сделанной из патрона от русской винтовки.
— А что герр Штрассер? — спросил Риттер, оглядываясь.
— О, ему пока еще не время быть здесь. — Бергер сел на упаковочный ящик, положив «Томпсон» на пол. — Спешить некуда, мы отсюда не тронемся до полуночи.
— Понятно. — Риттер сел рядом с ним, а Гоффер стал разглядывать самолет. — Этот человек, Штрассер, вы знакомы?
Бергер заметно помедлил.
— А вы?
— Не встречался ни разу в жизни.
— Я тоже. В этой пьесе у меня роль лихого водителя автобуса.
Риттер кивнул на самолет.
— До Баварских Альп нам на нем не дотянуть.
— Не дотянуть. У нас посадка на полосу в Тюрингском лесу, западнее Плауэна. Будем надеяться, что это еще наша территория.
— А если нет?
— Забавная мысль.
— Думаете, нам это удастся? Я имею в виду вылететь из Берлина?
— Почему бы и нет? Ханне Рейтш с Граймом удалось это на «Арадо», разве нет?
— Но не в полной темноте, которая будет, когда нам нужно будет взлетать.
— Да, это существенно, но с другой стороны это означает, что для русских это будет полной неожиданностью. Вряд ли у них будет в воздухе хоть один истребитель. Какая им в этом нужда после захвата Темплхофа и Гейтоу? Немного удачи и мы скроемся прежде, чем они сообразят, что к чему.
— Но разбега по авеню в темноте не избежать, — напомнил Риттер. — А «Виктори Колон»…
— Я знаю. Очень высокая и очень прочная. Все же, я полагаю, мы справимся как-нибудь. — На полу валялось несколько старых мешков, и он растянулся на них с «Томпсоном» в руках. — Я, пожалуй, немного подремлю. Интуиция подсказывает, что мне это пригодится. Присмотрите за входом? Толкните меня, когда появится Штрассер. — Он прикрыл глаза пилоткой. Риттер слегка улыбнулся и повернулся к Гофферу, который чувствовал себя сбитым с толку.
— Что происходит, майор? Что он из себя строит?
— Он спит, Эрик. Очень разумно при данных обстоятельствах. Первая вахта твоя или моя?
Близился вечер, когда оберлейтенант Шенк и Шмидт въехали в деревню Граз по дороге на Инсбрук. Деревня выглядела опустевшей, ни души в поле зрения. С того момента как они покинули Арлберг, они проехали примерно миль сорок и потеряли почти три часа из-за неполадок в системе подачи топлива в двигателе машины. Столько времени потратил Шмидт на выявление причин неполадок и их устранение.
Они не встретили за это время ни единого солдата, ни той, ни другой стороны, на дорогах полностью отсутствовали беженцы. Но это было понятно. Эти горцы — типичные крестьяне. Они не тронутся со своей земли, что бы ни случилось. Им бежать некуда.
В доме напротив в окне нижнего этажа немного отодвинули штору. Шенк вышел из машины, подошел к дому и постучал в дверь. Никакой реакции. Шенк нетерпеливо забарабанил в дверь.
— Господи, да откройте же! — крикнул он. — Я такой же австриец, как вы. Я не доставлю вам никаких неприятностей.
Спустя некоторое время отодвинули засов и дверь открыли. На пороге стоял старик с белыми волосами и густыми белыми усами, у него за спиной пряталась молодая женщина с ребенком на руках.
— Герр лейтенант, — приветствовал он вполне дружелюбно.
— Куда все делись?
— Сидят по домам.
— Ждут прихода американцев?
— Или англичан, или французов. — Он выдавил улыбку. — Лишь бы не русские.
— Здесь остались немецкие части?
— Нет. Были танкисты, но два дня назад и они ушли.