— Так что вы предлагаете, герр майор? Чтобы они дожидались СС?
Маллголланд устало вздохнул.
— Нет, вы, конечно, правы. Дайте мне полчаса. Я попробую придумать что-нибудь.
Он пошел прямо в свою палатку начальника госпиталя и сел за стол.
— Что за неразбериха, но он прав. Мы должны что-то сделать.
— Я вот о чем подумал, сэр, — сказал Грант. — Может быть эти американцы? Капитан Говард, офицер-десантник, и его люди.
Маллголланд замер, вытаскивая из ящика стола бутылку скотча.
— Те, что остались живы после бойни на дороге к Зальцбургу на прошлой неделе? В тебе тлеет искра божья. А в каком состоянии этот капитан Говард?
— Если помните, ему пришлось наложить пятьдесят швов. Множественные ранения от шрапнели. Но он был уже на ногах, когда я его вчера смотрел. А его сержант и второй парень не были ранены.
— Попробуй его найти и приведи сюда.
Грант вышел. Маллголланд посмотрел на бутылку виски, вздохнул, завинтил снова пробку, убрал бутылку обратно в ящик стола и плотно его задвинул. Он зажег сигарету и принялся за оформление бумаг. Спустя некоторое время появился Грант.
— Капитан Говард, сэр.
Маллголланд взглянул на него.
— Прекрасно, главный сержант. Пригласи его сюда и постарайся насчет чая.
Грант вышел, спустя момент, откинув полог палатки, вошел Говард. Он был в каске, лоб пересекал красный, смотревшийся угрожающе, шрам, кончавшийся почти у самого левого глаза. Стежки были еще хорошо видны. На левой руке толстая повязка. Он был бледен, глаза ввалились, на лице выражение неизбывной усталости.
«Боже мой, — подумал Маллголланд. — Этот мальчик на пределе своих сил. Ошибиться невозможно». — Он улыбнулся.
— Проходите, капитан, садитесь. Если повезет, нам вскоре принесут чай. Сигарету?
— Спасибо, сэр.
Маллголланд дал ему прикурить.
— Как вы себя чувствуете?
— Прекрасно.
Что было такой же явной ложью, какой Маллголланду довелось наслушаться за многие дни. Он, однако, продолжал:
— У меня возникла проблема, с решением которой, я думаю, вы могли бы мне помочь.
Говард не проявил никаких эмоций.
— Слушаю, сэр.
— Нам вчера доставили немецкого офицера с парой пуль внутри. Неприятность заключается в том, что он сам искал военную часть Союзников. Имел при себе письмо американского генерала Каннинга. Вы слышали о таком?
— Гамильтона Каннинга?
— Да, это он. Он в заключении вместе с четырьмя другими знаменитостями, как их называют немцы. — Он подтолкнул к Говарду по столу конверт в пятнах крови. — Вы найдете подробности в этом письме.
Говард достал письмо и читал его безжизненными глазами. Вошел Грант с двумя кружками чая и поставил их на стол. Маллголланд жестом попросил его остаться.
Прочитав письмо, американец поднял голову.
— Эти люди попали в переплет. Что вы хотите от меня?
— Я хочу, чтобы вы добрались до них. Формально приняли капитуляцию полковника Гессера, затем, как можно быстрее, вернулись сюда вместе с его пленниками. Немецкий офицер, который доставил это письмо, лейтенант Шенк, готов отправиться с вами, чтобы показать кратчайший путь. Он был довольно тяжело ранен, но я думаю, нам удастся его поднакачать, чтобы он смог выдержать эту поездку.
— Вы хотите, чтобы я поехал? — спросил Говард.
— И двое ваших людей. Я думал об этом. Мы можем дать вам санитарную машину. При возвращении в ней всем хватит места.
— Вы имеете представление об обстановке на пути отсюда в Арлберг, сэр?
— Могу догадаться, — сказал Маллголланд невозмутимо.
— И вы хотите, чтобы я отправился туда с двумя людьми и раненым немцем? — голос Говарда звучал ровно, без всякого волнения. — Это приказ?
— Нет, я не имею власти вам приказывать, капитан, как, я уверен, вам известно. Голая правда состоит в том, что у меня больше нет никого, кого я мог бы туда отправить. Это медицинская часть, и как вы сами видите, у нас по уши работы.
Говард довольно долго смотрел на письмо, потом кивнул.
— Я поговорю со своим сержантом Гувером и рядовым Файнбаумом, если не возражаете, сэр. Я думаю, что при данных обстоятельствах им должен быть предоставлен некоторый выбор.
— Прекрасно, — согласился Маллголланд. — Но, пожалуйста, не тяните с принятием решения. — И он повторил фразу, сказанную ему Шенком: — Время в этом деле очень существенно.
Говард вышел. Маллголланд посмотрел на Гранта.
— Что ты о нем думаешь?
— Не знаю, сэр. Но, на мой взгляд, с него уже достаточно.