— Тебя, дядюшка, могут одолевать сомнения, но у меня их нет.
Он выпустил длинную очередь, вращая ствол так, что снег и гравий образовали линию метательных снарядов прямо перед бронетранспортерами.
Риттер поднял широко разведенные руки.
— Не стрелять. Это только предупреждение.
Гувер прошептал Говарду:
— Вы видели, эти парни не шелохнулись?
Файнбаум поднялся и обернулся к ним.
— Эти парни опасные люди, поверь мне, Гарри. Уверяю тебя, здесь будет очень весело.
Риттер выпрыгнул из машины и Сорса пошел ему навстречу.
— Мы пойдем внутрь?
— Нет, сначала попробуем поговорить, я думаю. — Он обернулся к Штрассеру. — Вы согласны?
— Да, я тоже так считаю. Гессер может начать сомневаться, дадим ему шанс передумать.
— Хорошо. — Риттер обернулся к Гофферу. — Эрик, нам предстоит небольшая прогулка. Только нам с тобой.
— Слушаюсь, штурмбаннфюрер, — четко произнес Гоффер.
— Я тоже мог бы пройтись, если вы не возражаете, майор Риттер, — сказал Штрассер.
— Если хотите.
Штрассер обратился к Эрлу Джексону:
— Вы держитесь сзади. Позаимствуйте у кого-нибудь куртку с капюшоном и наденьте. Я не хочу, чтобы они вас видели, понимаете?
Джексон нахмурился, но возражать не стал, и пошел к бронетранспортерам.
Сорса поинтересовался:
— Вдруг они откроют огонь?
— Тогда вы примете командование на себя, — сказал Риттер и пошел вперед.
Снег скрипел у них под ногами. Риттер достал портсигар, выбрал сигарету, протянул портсигар Штрассеру.
— Нет, спасибо. Я никогда не курил. Вы, наверно, удивились, что я почувствовал необходимость пройтись?
— Немного. Но, с другой стороны, я мог бы сказать, это указывает на доверие к моим суждениям.
— Или на веру в мое предназначение, это вам не приходило в голову?
— Полагаю, это ваша личная точка зрения. Если это вам придает уверенность, желаю удачи.
Каннинг, наблюдавший со стены, сказал:
— Бог мой, ну и хладнокровие у этого дьявола в черном. Видимо, хотят поговорить.
— Что нам делать, генерал? — спросил Гессер.
— Принять их, разумеется. Вы, я и капитан Говард. Но не вы, Джастин. Вы остаетесь здесь за командира на тот случай, если в бронетранспортере какому-нибудь любителю захочется пострелять. — Он зло усмехнулся, явно получая удовольствие от происходящего. — Хорошо, джентльмены. Послушаем, что они имеют нам сказать.
Риттер, Штрассер и Эрик Гоффер остановились на подходе к подъемному мосту. Спустя некоторое время отрылась маленькая калитка в воротах, вышел Каннинг в сопровождении Гессера и Говарда. Когда они продвинулись вперед, Риттер и его спутники тоже ступили на мост. Они встретились на середине моста.
Риттер четко отсалютовал и представился на прекрасном английском:
— Штурмбаннфюрер Карл Риттер, 502-ой СС батальон тяжелых танков, в настоящий момент исполняющий обязанности командира этого подразделения. Это герр Штрассер.
— Департамент администрации по делам военнопленных в Берлине, — добавил Штрассер.
— Бригадный генерал Гамильтон Каннинг, армия Соединенных Штатов, капитан Говард, второй десантный, оберстлейтенант Гессер, возможно, известный вам.
Все это очень вежливо, очень официально, разве что лицо Джека Говарда покрылось смертельной бледностью, и побелели от напряжения костяшки пальцев, сжимавших оружие. Его глаза ожили снова, впервые за многие дни, поскольку он сразу узнал Риттера.
— Что мы можем для вас сделать? — спросил Каннинг.
— Оберстлейтенант Гессер. — Штрассер достал приказ Гитлера и развернул его. — У меня предписание моего департамента в Берлине, подписанное, как вы увидите, самим фюрером. В соответствии с ним, вам надлежит передать под мое покровительство пятерых заключенных, находящихся в замке Арлберг. — Он протянул Гессеру бумагу, но тот отвел ее.
— Слишком поздно, джентльмены. Я сдал командование капитану Говарду по его прибытии. Не более тридцати минут тому назад. Теперь здесь командует генерал Каннинг.
Установилось молчание. Снегопад усилился, порывом ветра снег взметнуло, и вокруг них затанцевал вихрь.
— Это совершенно незаконный акт, полковник Гессер. Мне точно известно, что общей капитуляции не было, не было переговоров об условиях мирного соглашения. Не может быть, пока жив фюрер, чтобы руководить борьбой немецкого народа из своего штаба в Берлине.