— Или взорваться в лицо тому, кто поднесет фитиль.
— Это буду я, — успокоил его Каннинг. — Моя идея, я и сделаю это.
Гессер вздохнул.
— Хорошо, герр генерал. Здесь вы командуете, не я. — Он вышел.
Тринадцать
Джексон быстро спустился по запасной лестнице и остановился у ее подножия, оставаясь в тени, но его предосторожность оказалась излишней, поскольку в вестибюле никого не было. Он открыл дверь слева, проскользнул внутрь и включил свет.
Клер де Бевилль сообщила, что это гардеробная, и он увидел большой выбор шинелей и фуражек, развешанных на крючках. Была даже пара касок. Он немного подумал, потом выбрал пилотку и зимнюю офицерскую шинель. Они с Гессером были одной комплекции, и резонно было предположить, что, если его кто-нибудь увидит, то в темноте его вполне можно принять за полковника.
Когда Джексон открыл дверь, снег ворвался внутрь. Он быстро вышел и остановился на верхней ступеньке, чтобы собраться с духом. Большая часть двора была темной, но в центре, освещенном прожектором, группа немецких солдат под руководством Говарда и сержанта Гувера что-то делали с «Большой Бертой».
Джексон спустился по левой стороне лестницы и двинулся в тени вдоль стены к главным воротам. Он остановился у входа в тоннель. Было очень тихо, за исключением доносившихся иногда приглушенных голосов тех, кто находился в центре двора. Неожиданно легкий ветерок бросил ему в лицо снегом.
Казалось, он к чему-то прислушивается, чего-то ждет, не зная сам, чего. Он ощутил озноб от чувства одиночества. Вдруг, словно вспышка пришло воспоминание. Он снова был пятнадцатилетним сыном священника в Мичигане, стоявшим в час ночи в метель с сердцем полным отчаянья. Опоздал домой, и дверь дома навсегда для него закрылась.
Оттуда в Арлберг, так много произошло между этими двумя моментами, но в каком-то смысле, совсем немного. Он криво улыбнулся и вошел в тоннель. Клер де Бевилль сказала, что ему нужна первая дверь слева. Держа «Шмайсер» наготове, он взялся за ручку окованной железом двери. Она легко подалась, он открыл ее шире и вошел внутрь.
Помещение освещалось единственной лампочкой. Гюнтер Фосс, конвоировавший некогда Гайллара, сидел в каске и шинели на табуретке перед маленькой дровяной печкой, повернувшись спиной к двери, и читал журнал.
— Это ты, Ганс? — спросил он, не оглянувшись. — Самое время.
Джексон с громким щелчком захлопнул дверь, Фосс глянул из-за плеча и раскрыл от удивления рот.
— Делайте то, что я скажу, и все будет прекрасно, — сказал Джексон.
Он легкой походкой пересек комнату, взял у Фосса винтовку и положил ее на полку повыше, чтобы тот не мог ее достать.
— Что вы собираетесь делать? — спросил охрипшим голосом Фосс. Он был в ужасе, по лицу струился пот.
— Вы толкуете это неправильно, друг мой. Важно то, что вы собираетесь делать.
Холодный ветерок коснулся сзади шеи Джексона, послышался легчайший скрип двери. Файнбаум сказал:
— Все, лихач, тебе конец.
Джексон повернулся, поднимая одновременно «Шмайсер», и Файнбаум прострелил ему правую руку чуть выше локтя. Джексона бросило спиной на стол, «Шмайсер» выпал у него из рук. Он заставил себя подняться, схватился за руку, между пальцев струилась кровь.
— Чем интересуешься? Гробом? — Файнбаум кивнул Фоссу. — Обыщи его.
Фосс пошарил у Джексона по карманам, нашел пластиковую взрывчатку и детонаторы. Не говоря ни слова, он их просто показал. Дверь распахнулась, вбежали Говард и Гувер.
— Что здесь происходит? — потребовал объяснений Гувер.
Файнбаум взял у Фосса один из пакетов с взрывчаткой и бросил ему.
— В точности, как я и говорил, капитан. Все как в Арденнах опять.
Клер де Бевилль, ждала в темноте своей комнаты, когда прозвучал выстрел. Окно ее комнаты смотрело в сад, а не во двор, так что видеть она ничего не могла, но выстрел означал неприятности, что бы ни послужило для него причиной. Это означало, что Джексон потерпел неудачу. Она зажгла сигарету и, сидя в темноте на кровати, нервно курила. Но хорошего в этом ничего не было. Она должна выяснить, что произошло. Избежать этого невозможно. Она открыла дверцу под умывальником и достала еще один автоматический пистолет «Вальтер», опустила его в карман жакета и вышла из комнаты.
Когда она вошла в обеденный зал, Клодин Шевалье, Каннинг, Бирр и Гессер были уже там.
— Что случилось? — спросила Клер. — Я слышала выстрел.