Выбрать главу

7 Вообще-то ничего особенного. Случись такое на Земле, это вызвало бы просто недоумение. Не более. Но то — на Земле.

Пантомат читал уголовный кодекс. Только-то и всего. Не важно, какой давности — ста или пятисотлетней. Холодным, бесстрастным голосом он бросал в пространство параграфы, добавления и комментарии — плоды горького опыта человека, живущего среди себе подобных. Коллективная мудрость поколений, вернее, мудрость коллектива, воплощенная в символы общественной хирургии. "Если кто-либо, намереваясь лишить жизни… — выговаривал голос, который в принципе мог принадлежать любому из нас, — …подлежит смертной казни".

На Земле. Но этот поток простой, на первый взгляд невинной информации возникал в пустоте и в пустоту уходил. Существа, которых он касался, не были инициаторами передачи. Они стали безвольными пешками в руках неведомых партнеров. А ставкой в игре могло быть все.

8 том числе и их существование.

— "…Приговор приводится в исполнение…"

Не имеет значения, что игра идет фальшивыми картами, что вырисовывающийся из потока объективной информации образ земной цивилизации оказывается обманом. Не важно даже, что этот кодекс, этот отражающийся в кривом зеркале продукт нашего общества возник из надежды и веры в прогресс. Не важно, ибо пустота Космоса — явление кажущееся. А ведь я напал не на самый сомнительный раздел передачи. Есть еще полицейская, медицинская, финансовая статистики. Есть психология и психиатрия. История…

Кто-то меня опередил. Кто-то либо что-то. Превратил плод человеческого гения в космического соглядатая. Он не пожелал ничего большего, чтобы узнать правду о заинтересовавшем его мире. И лишил нас возможности опровергнуть эту правду, которая, как всякая неполная правда, была обыкновенным обманом.

Минута за минутой, день за днем направленной волной уходит в вечность Космоса информация. В бесконечной череде импульсов, которые возможно перевести на язык любых мыслящих существ, заселяющих галактики, содержится знание о людях. Какая разница, слушает их кто-нибудь или нет. Безразлично, был ли пантомат перепрограммирован или же в результате постепенного усложнения собственной информационной структуры он сам из себя создал своеобразный пункт услуг. Важно одно — информация может быть воспринята. В самых отдаленных уголках Космоса. Там, где время, смена поколений, жизнь и смерть не существуют в земном значении этих слов. Независимо от причин, породивших изменения в его структуре, пантомат превратился в информатора. Более опасного, нежели когда-либо существовавшие или придуманные в политической истории мира.

Я рубанул рукой по клавишам. Голос умолк. Я склонился над пультом. Не спуская глаз с экрана, прощупал направленной антенной тот участок неба, на который был нацелен кратер «вулканчика». Поток, несущий информацию, проходил мимо ближайших звезд, пересекал район Порциона и бежал дальше, в глубь Галактики. Либо за ее пределы.

Я не стал уточнять направление. Конечно, это интересно, но не для меня. Я подожду лишь, пока достаточно длинный отрывок передачи с переводом на человеческий язык окажется в кассете записывающей приставки. Анализом займутся другие. Думаю, охотники найдутся.

Прошло двадцать минут. Меня кидало то в жар, то в озноб.

Достаточно. Я пробежал пальцами по пульту и запустил двигатель главной тяги. Мне было плевать на орбиты. В нескольких десятках метров от входа в пантомат я задрал нос ракеты и застопорил двигатель. Неожиданно на экране возникло какое-то движение. Словно приближался вырванный из мрачного колосса клок тьмы. Я бросил туда сноп света.

Это была та единственная информация, которой не обладал пантомат. В его системах умещались сведения обо всем, что касается человеческого мира, кроме одной «мелочи» — антиматерии. Граница Солнечной системы слишком недалека от нас, чтобы можно было допускать такое соседство.

Но мои роботы, специально приготовленные для выполнения "деликатной миссии", были снабжены генераторами. И именно один из них, вызванный мною, виднелся сейчас на поверхности пантомата, рядом с неприкрытой крышкой входа. Торчавшее из его брюха конусообразное рыльце вытянулось, как это бывает, когда начинают работать прицелы. Жерло смотрело не куда-нибудь, а в самый центр объектива, передававшего изображение на лобовой экран моей кабины.

На этот раз я не почувствовал ничего. Не глядя, рванул рычаги рулей. Я даже не подумал, успею ли. Навел прицелы, как на полигоне. Ударил из сопел. Ускорение выбросило меня из кресла, я стукнулся лбом о рамку экрана, так что на долю секунды потемнело в глазах. Когда я прозрел, пантомат был уже размером со звезду. Черную звезду, если это возможно. Но на увеличенном участке изображения по-прежнему был виден стоявший у входа робот. Он не стрелял. Все еще не стрелял. Значит, я успел.