— У тебя неприятности? — спросил я вежливенько. — А может, ищешь меня, чтобы, словно попка, повторить то, что тебе сказали? Они не пришли в восторг, верно? Будь спокойна, ты не виновата.
Она склонила голову и заморгала.
"Теперь будет несообразительней", — подумал я.
— Тебя уже исследовали? Только что? — она оглянулась, прикинувшись, будто кого-то ищет. — Техники уже ушли?
— Они, видишь ли, догадались, что у нас тут свидание, — ответил я.
Она закусила губу. Глаза превратились в щелочки.
— Что ты там делал? — вопрос прозвучал, как удар по куску жести. Я выпрямился.
— Это тебя тоже интересует? — сказал я холодно. — Пошли-ка отсюда. — Я направился к двери. — Поведаю тебе историю моей жизни. Она печальна и трогательна. Это позволит тебе забыть о неудачах. Ты опять почувствуешь себя женщиной.
— Хотелось бы знать, кем ты себя чувствуешь? — донесся до меня ее голос, когда я уже был в коридоре.
Я подождал, пока она выйдет, и старательно прикрыл за собой дверь.
— Сие называется чистой работой, — объяснил я, прошел на середину кабины, удобно развалился в кресле, а ей указал на второе, напротив.
— Ну-с, — начал я с надеждой в голосе. — Желаешь послушать?
Она подошла ближе, но не села. Положила руки на спинку кресла и наклонилась. Волосы упали ей на лицо.
— Можешь паясничать сколько угодно, — спокойно заметила она. — Если тебе это доставляет удовольствие. Но ответить ты должен.
Я поднял брови.
— В свое время я предлагал тебе кое-что поинтересней. Что я делал? Искал, из чего бы сварганить скворечник. Обожаю скворцов. И знаешь, я ведь всегда был таким. Разве так уж важно, что их здесь нет? Повешу скворечник у себя в садике. Я живу в таком месте, где иногда выпадает снег. Работы у меня сегодня не было, вот я и подумал о птичках. Беда в том, — продолжал я, не глядя на нее, — что ничего подходящего здесь не оказалось. Сплошной пластик, какие-то пенометаллы, резиниты. Ничего такого, что может дать несчастной пичужке хоть немного тепла. Ну, тогда я решил поискать. Подумал, что вполне подошли бы симпатичные металлические коробочки соответствующего размера.
Она засмеялась. Не сразу. Переждала немного, словно ей надо было что-то решить.
— И вдруг выяснилось, — подхватила она моим же тоном, — что эта жестяная коробочка тоже не то, что тебе надо. Не говоря уж о капле тепла. А ты не считаешь, что надо бы искать нечто другое? И уж, конечно, не здесь?
Я внимательно посмотрел на нее. Она ничуть не изменилась. Марионетка. Но не из тех, которых в любой момент можно потянуть за шнурок.
— Конечно, они сказали тебе, обязаны были сказать, с кем ты будешь иметь дело. Ты знаешь, что можно от меня ожидать. Делай свое, если сможешь. Но на мою помощь не рассчитывай.
У нее блеснули глаза.
— Перестань, — огрызнулась она. — У меня достаточно своих забот. Ровно столько, чтобы неделю назад именно в этой комнате, — она указала головой на диагностический кабинет, — мне запретили работать. Отпуск. Если ты думаешь, что ради разнообразия мне порекомендовали твое общество, то ты…
— То ты болван, — подсказал я. Она замолчала. Но только на секунду.
— Я этого не сказала. Но отрицать не собираюсь. Стоит тебе пошевелить мозгами, и ты сразу перестанешь прикидываться героем средневекового романа. Жаль, меня не было рядом, когда ты взрывал пантомат. Рыцарь печального образа! С генератором антиматерии в руках и травмой в сердце.
У нее перехватило дыхание. Я наконец понял, что меня в ней раздражает. Она вела себя так, словно то и дело вспоминала, что на нее смотрят. Теперь она успокоилась.
— Завидую тебе, — сказал я неожиданно для самого себя. — Тебе обязательно нужен человек, который время от времени мог бы сказать что-нибудь неприятное. Пусть даже правду…
Она выпрямилась. Изучающе взглянула на меня, потом по ее лицу пробежала легкая улыбка.
— Это жертва? — спросила она ехидно.
Я рассмеялся, но тут же замолчал. Странное ощущение: впервые за много дней я услышал собственный смех.
Не рановато ли?
Кира обогнула кресло, и уселась напротив, положив руки на колени.
— В чем дело? — тихо спросила она. — Неужели из-за этого ты не желаешь жить дольше, чем наши предки?
Никакая она не марионетка. Просто девушка, которая умеет смотреть и делать выводы. Только чуть-чуть более складная, чем следовало бы. Думаю, мало кто стал бы упрекать ее за это.
Довольно долго в кабине стояла тишина. Я думал о Земле. Перед глазами возникли горы. Как только все кончится, возьму рюкзак и пойду. На две, может, три недели…