— Скажите, майор. — Петр нахмурился, выдвинул челюсть. — Вам не кажутся ваши приемы несколько странными? Вы раскланиваетесь, извиняетесь, уверяете, что каждый волен отказаться от встречи с вами. Что, если я воспользуюсь предоставленным мне правом и уйду.
Сергеев набил наконец трубку, раскурил ее, вновь одобрительно кивнул.
— Как обстоит дело с презумпцией невиновности? — Петр заглянул Сергееву в лицо. — Еще не отменили?
Сергееву стало скучно. Как бы ни складывались обстоятельства, как ни логично прослеживается линия Петерс — Монте-Карло — Левченко — Калякина — Соколовский — Петерс, но… Петр Левченко… По своему существу может ли он быть искомым? Ведет себя как начитавшийся детективов дилетант, делает все, чтобы привлечь к себе внимание.
— Не отменили, — после небольшой паузы ответил Сергеев и спросил: — В Монте-Карло вы не заметили ничего провокационного?
На работе Борис Нечаев совершенно не походил на разбитного парня, с которым познакомился Сергеев. Портрет Нечаева не встретишь на страницах многотиражки, но возглавляемый Нечаевым отдел всегда находится в передовых. Досужие люди поговаривали, что Нечаев политикан, у него всегда задел, и он намеренно не вырывается вперед. Отдел не авралил. Девушки, в отделе они составляли абсолютное большинство, начальника боготворили, так как он на отлучки в магазин смотрел сквозь пальцы, требовал лишь никогда не опаздывать, зная по своему опыту, что важно находиться на месте к началу работы и выполнять план.
Борис умел работать не напрягаясь, иногда он брал работу домой, но не бравировал этим, скорее скрывал. Он всегда находился в приподнятом настроении, подтянутый, элегантный, отпускал комплименты секретаршам, но романов на работе не заводил. Девушки его за это любили. Он мог попасть в любой кабинет без очереди и когда надо, то есть когда руководство в хорошем настроении. Его нельзя назвать карьеристом, но он далеко не безразличен к своему служебному положению, умеет произвести впечатление, подать материал как надо.
В общем, Борис Нечаев работник отменный.
— Валечка, если меня спросят, скажите что-нибудь. — Он прижал ладонь к сердцу, посмотрел на секретаршу проникновенно.
Девушка хихикнула и отложила ручку, подаренную ей Нечаевым по возвращении из Гренобля.
— Борис Александрович, не волнуйтесь.
— Привет! — Он отсалютовал, легко вышел из приемной начальника.
Пока Борис не покинул стен учреждения, у него был деловой сосредоточенный вид; стоило ему миновать вахтера, ступить на ничейную территорию, как его полные сочные губы чуть заметно дрогнули, в круглых карих глазах пропал деловой блеск — и появилось лукавство. Садясь в троллейбус, он пропустил вперед девушку, помогая ей подняться на высокую ступеньку, еле удержался, чтобы не обнять ее за талию. Жизнь прекрасна! Но в троллейбусе Борис вдруг нахмурился, достал из портфеля «Советский спорт». Болельщик «Спартака» был озабочен: любимцы выиграли вчера у минчан, занимают второе место, но киевляне играют без напряжения, и у них длиннее скамейка. Неужели и в этом году они завоюют «золото»?
Борис просмотрел газету бегло, но запомнил все. Такая уж у него память, взглянул, словно сфотографировал, все цифры быстро разложил по полочкам, в любом споре можно достать, ошибки не произойдет. Он улыбнулся, бросил томный взгляд на незнакомую курносую девушку, поднялся и двинулся к дверям.
У «Националя», как всегда, толпился народ. Борис уверенно миновал стеклянные двери, кивнул швейцару, хотя знаком не был, так как заходил в модное кафе крайне редко — если Николай затащит. Вот писатель здесь завсегдатай. Борис знал, держаться надо уверенно, иначе поставят в очередь, которая всегда толпится у входа в зал. Подражая Звереву, он миновал очередь неторопливо, его никто не остановил.
Борис узнал иностранца с затылка, тот сидел в самом конце зала, за столиком на двоих, одно место пустовало. Борис занял его, поздоровался. Иностранец вежливо кивнул, продолжая помешивать соломинкой кофе-гляссе, сказал, что зря на русских наговаривают, они очень точны.
— Не звоните мне, пожалуйста, на работу, — ответил Борис и развернул меню. — Ваш акцент мне совершенно не нужен. Что за место вы выбрали? Через это кафе половина Москвы проходит, кого угодно можно встретить. Если кто подойдет, мы не знакомы.
Маленький тощий человечек в больших роговых очках бледно улыбнулся:
— Мне нравится ваша предусмотрительность, коллега. Но вы уж слишком капризны. Господина Дональда вы отчитали, когда он назначил вам встречу в Музее изобразительных искусств…