загривками бычар, сопровождающих фуры. Но можно же что-то и другое придумать... Идею подсказала его сослуживица Зинаида. Даже не она, а ее хахаль Михай. Парень крепкий, здоровый, молодой. Зина его лет на десять старше, а может и больше. Пригрела морячка, после рейса, пожалела... У того ж - ни кола, ни двора. Кантуется бедолага в МДМе(Межрейсовом доме моряков) от рейса до рейса. А там - понятно что... Бардак. море уйдешь, а вернешься - от твоих пожитков рожки да ножки... Все растащат, хоть в комнате держи, хоть в камере хранения - один черт. Вот она и предложила ему жить у нее. А что? Женщина она свободная, разведенная, со своей жилплощадью. Имеет право! Тем более, зарплату, который месяц не дают. Денег нет. А у нее есть? Спасибо Михай еще что-то на пропитание дает. Только на долго ли? В рейс его пока не зовут, а те деньги, что он в прошлом рейсе заработал, они уже почти съели... от как-то за рюмкой чая, уж не помнится и по какому случаю собрались, Михай и скажи: - Блин, весна на дворе, у нас уже вишни цветут, миндаль. А у вас тут дождь, слякоть, снег... На улицу выходить не хочется. - А где это у вас? - отставив рюмку, спросил Олег. - Закарпатье. Город есть такой - Мукачево, - ответил тот. - Может, слыхал? - Слыхал, - ответил Олег. - И что у вас там, в Мукачево есть? - се есть. У нас уже в мае черешню на каждом углу купить можно. - Да ну, - искренне удивился Олег. - И дорого? - Копейки. Она у нас почти ничего не стоит. каждом дворе растет. - А у нас? - оживившись, обратился Олег к Зинаиде. - У нас... - многозначительно произнесла та. - о-первых, у нас ее днем с огнем не купишь. Дефицит. А во-вторых, и стоит она ого-го сколько. - Ну, а сколько? - не унимался Олег. - прошлом году я на рынке по две тысячи за кило покупала,- встряла в разговор молчавшая до этого Светлана, ей тоже хотелось поучаствовать в разговоре, показать свою осведомленность. - В этом наверно еще дороже будет. - от, - обрадовался Олег. - Вот, это то, что нам надо! - Значит, вот что, Михай, - хлопнул он по плечу морячка, - давай-ка ты дуй к себе домой в Мукачево. - Чего это ты его гонишь, - запротестовала слегка захмелевшая Зинаида. - Он мне и здесь сгодится... - общем, ты едешь к себе домой, в Закарпатье, - не слушая ее, продолжил Олег, - и договариваешься на месте, у кого можно оптом купить эту самую черешню. - Сколько килограмм? - неуверенно спросил Михай. - Каких килограмм, - замахал руками Олег. - Тонн. - Тонн? - тут ахнула уже Зинаида. - Тонн! - повторил Олег. - Ручку давай. И бумагу, - и он стал что-то быстро писать. - от приблизительный расчет. - Олег сделал многозначительную паузу. - В фуру вмещается приблизительно полторы тысячи ящиков по 15 кг. Я узнавал. Это около пятнадцати тонн. Ехать в Мукачево максимум пару дней. Столько же обратно. Ну, еще день-два на погрузку. Допустим, оптом кило черешни стоит максимум тысячу рублей. Это пятнадцать миллионов. - Сколько? - опять ахнула Зинаида. - Ну, за аренду фуры пару миллионов, - не обращая на нее внимания, продолжил озвучивать свой план Олег. - За тару, бензин, другие непредвиденные расходы еще набросим три лимона. Итого - двадцать миллионов рублей, - подытожил он свой расчет. - Деньги на бочку, господа. Но господа только весело рассмеялись. Откуда? Да они таких денег, отродясь не видали, не то, чтобы в руках держать. - Что ж, будем искать, - невозмутимо сказал Олег. - Должны ж они у кого-то быть. 3. Поговорили и забыли. У Олега всегда какие-то фантастические идеи в голове. Особенно, когда выпьет. Ан не тут-то было. Через два дня он зашел к Зинаиде и вынул из потертого саквояжа увесистый сверток. - Моя доля! - торжественно изрек он. - Пять миллионов. Теперь дело за вами. - Ты что, серьезно? - опешила Зинаида. - Я думала, ты шутишь... - Какое - шутишь, - рассердился Олег. - Куй железо, пока горячо! Он, не разуваясь, прошел на кухню. -А где твой морячок? - обратился к Зинаиде. - Откуда я знаю. С мужиками, наверное, пиво пьет. - Правильно, - усмехнулся Олег. - Мне это только надо. се ж у нас богатые... Билеты хоть купил? - Куда? - Мукачево, куда... Слушай, Зинаида, я не шучу. Поверь, дело верное. Мы на этой черешне очень даже неплохо заработать можем. Давай, не мешкай. А то пока мы будем чесаться, уже и черешня кончится... 4. Мысль о возможности заработать шальные деньги, особенно, когда нет никаких, заставила подруг шевелиться. Михая быстренько спровадили на историческую родину следить за ходом созревания ягод. Сами же подруги, не теряя времени, активно занялись поисками недостающих миллионов. Дело потихоньку шло. Но тут встал другой вопрос: кто поедет за черешней? Ни Олега, ни Зинаиду со Светланой, как военнослужащих, на неделю никто бы так просто не отпустил. Тут-то и вспомнили про Сергея. Олег с ним познакомился в редакции газеты «Страж Балтики» , куда периодически носил свои корявые, хотя этого и не замечал, стихи. А Сергей, будучи старшим корреспондентом отдела культуры и быта («старики» называли его «сбыта») доводил их до ума. Не Пушкин, конечно, но складно. Сергею нравилось. После правки стихи выглядели действительно как-то солиднее, причесанней, что ли. Он даже книжку собирался издать. Спал и видел: такой, не очень большой, но солидный томик стихов. Избранное. А чуть выше золотом: Олег Чистяков. Да, очень ему этого хотелось. Очень. Пока его стихи не попались на глаза местному писателю-маринисту алентину Зорину. Тот и сам частенько печатался в «Стражухе». А тут как-то забежал в редакцию и, искренне посочувствовав Сергею, мучавшемуся над очередным опусом Олега, предложил свои услуги: - Дай, - говорит, - я над ними малость поработаю... И поработал... тот раз Олег впервые не узнал своих стихов. Нет, вроде бы и смысл тот же и даже некоторые слова похожи. Он даже нашел одну строфу точно такую же, как у него. Но только одну!... Стихи были действительно красивые, образные и даже в чем-то мудрые. Но не его. Разве за исключением той, единственной выстраданной им строфы... Но фамилия стояла его - Олег Чистяков. От нахлынувших чувств он тогда даже речь потерял. И только кряхтел и повторял: - Нет, ребята, ну вы даете... - и расстроено качал стриженой головой. После того случая у него даже поэтический зуд на время пропал. Может, впервые он ощутил разницу между стихами настоящих поэтов и графоманов. Но, тем не мене дружить с Сергеем не перестал. Даже не обиделся на него. конце концов, откуда тому было знать, какие невероятные превращения в руках известного литератора претерпят его скромные вирши. Ну, а потом ему уж самому пришлось выручать друга, когда того поперли из редакции. Вернее, сократили. Как самого молодого. Как раз накануне назначения в газету нового редактора. О чем ему доверительно, положив на плечо маленькую гладенькую ручку, поведал Саша Канецкий, замредактора. - Ты, брат не расстраивайся, - почти шепотом говорил он. - Мы ж знаем, какой ты классный журналист. Одни фельетоны чего стоят... Но пойми, ты у нас всего пять лет проработал. Меньше всех. от по КЗОТу и попадаешь под сокращение. Но ты не сдавайся, судись... Мы на твоей стороне. Что нам, хорошие журналисты не нужны? Но Сергей судиться не стал. Зачем? о-первых, бессмысленно, а во-вторых, даже если бы он вдруг выиграл эту тяжбу, то как потом, скажите, здесь же оставаться работать? Ведь для нового редактора, который его раньше знать- то не знал, он так и остался бы просто сутягой. И тут никакие фельетоны не помогут... Вот Олег тогда и нашел ему работу. Устроил начальником отдела писем в гурьевской районке «Заря коммунизма». Оказывается он и туда частенько отсылал свои выдающиеся творения. И если в «Стражухе» к его творчеству относились с некоторой настороженностью, неделями держа в редакторском столе уже правленые гранки, то в «Заре коммунизма», напротив, радовались, чуть ли не каждому его опусу. Особенно, что касалось праздничных дат, годовщин, юбилеев, а также всяческих ультра важных мероприятий, как начало посевной, сбор урожая, конкурс на лучшую доярку, свинарку, комбайнера... Короче, писать было о чем... Но с падением коммунизма и его, не оправдавших высокого доверия, партийных лидеров, газету закрыли. Сергей снова оказался на улице. Подхваченный угаром всеобщего предпринимательства даже создал собственное МП «Орбис», в штате которого числилось аж два человека: он и военный пенсионер Борис Ковалев, с кем Сергей какое-то время поработал в рекламно -информационном агентстве «ОКО». «ОКО» это тоже, немного поморгав, гавкнулось... А Борис остался. 5 Но мало иметь собственное предприятие, пусть даже и малое. Надо, чтобы оно приносило хоть какую-то прибыль. А с этим было пока не очень. Нет, кое-что удавалось иногда заработать. Особенно на бланках. Активная предпринимательская деятельность вынуждала молодых и мало что смыслящих в бухгалтерии бизнесменов закупать тоннами всякую бумажную продукцию: счета, накладные, платежки, и прочую макулатуру. от эту макулатуру Сергей и производил. Не сам, конечно, а с помощью той же гурьевской типографии, которая после кончины газеты вообще большую часть времени простаивала. Сергей же с Борисом искали по всей области заказчиков этих самых бланков, договаривались, по количеству, цене с учетом своих интересов. Куда и когда доставить. Короче, и сами что-то зарабатывали, и типографии с голоду умереть не давали. Конечно, в этой не такой уж длинной цепочке они были явно лишним звеном. Но, как ни странно, самым нужным. Поскольку сама типография в силу своей многолетней совковости пальцем о палец не ударила, дабы найти себе новых клиентов. Что же касается молодых пр