— Да откуда бы! — скорбно вздохнул гоблин, и весь его облик, от острых ушей до выдающегося носа, свидетельствовал, сколь трудно нынче жить честному гоблину.
— Скажите, а вот эта вот штучка на стене — она настоящая? — вмешалась в разговор мастер Алмия.
— А как же, достойная госпожа! — расцвел лавочник и начал льстиво расписывать возможности и достоинства подвешенного на цепи шара с перьями, радостно меняя и тему разговора, и собеседника.
На его месте Вольфгер бы так не радовался.
Достойная госпожа слушала гоблина с вежливым безразличием, продолжая разглядывать вещицу на стене — шар размером с мужской кулак, перья и что-то, похожее на битые стекляшки — а Ошат-даро пел соловьем.
— Документики на перья птицы косшим имеются? — скучающе перебила она поток гоблинского красноречия и махнула перед носом у гоблина бляхой служебного медальона.
— Документики-то имеются, отчего же им не иметься! — медом, патокой разлился гоблин, но в глазах его мелькнуло такое… Капитан с трудом удержался от смеха, когда тот метнул на него яростный взгляд: «Кого ты ко мне приволок!»
Но старый лавочник не был бы собой, если бы не умел выворачиваться из щекотливых ситуаций.
— Только ведь в город-то не перья ввезли, чтимая госпожа, а защитный талисман работы моего почтенного родича, сущую безделицу, — заюлил он, словно и не нахваливал сам только что госпоже старшему эксперту Управления по контролю магических проявлений, какой сильномогучий артефакт он продает практически задаром. — Так что, разрешений на перышки-то и не надобно, а сам по себе талисманчик-то безобидный!
Алмия хмыкнула и вернулась к созерцанию «сильномогучего артефакта», в мгновение ока превратившегося в «сущую безделицу». Как бы там ни было, а то, что она видела, ей явно нравилось, и разглядывание доставляло ей удовольствие. К хозяину лавки и его заверениям она снова потеряла всякий интерес.
— Так что, почтенный, — вернул разговор в предыдущее русло капитан, — не подскажешь, кто бы мог на заказ булавочку выполнить?
— Нет, пожалуй, — неохотно отозвался Ошат-даро и настороженно зыркнул в спину мастера Алмии. — После того, как заплечных дел мастера пустили на ремни Буго Шуструю Лапу и всех его сыновей, я не слышал, чтобы кто-то из наших умельцев брался за такие заказы. Это же совсем отмороженным надо быть. Если на артефактах-подавителях погореть — так и не откупишься. Дураков нет — следом за шоркалем на плаху идти.
Вольфгер мысленно прикинул — Буго Шустрая Лапа, если он верно вспомнил, был казнен, еще когда Вольфгер не пришел на службу в стражу, а вовсе даже таскал армейский мундир на границе. Казнили же легендарного шоркаля еще по приказу позапрошлого градоправителя и, выходит, с тех пор о подобных артефактах в Лидии не слышали.
Давненько.
— А, может, почтенный, ты слышал, будто кто-то из залетных умельцев готов взяться за такую работу? Или там — готовое продать желал бы?
Ошат-даро скривился, словно разом откусил половину лимона:
— За кого ты меня принимаешь, тшикое Вольфгер?!
— За старого прохвоста, который держит свою зеленую лапу на пульсе в этом городе дольше, чем я ношу форму стражи, — честно признался капитан, и гоблин польщенно ухмыльнулся. — Так что с залетными мастерами?
— Ничего, — отозвался упомянутый прохвост. — Ни слуху. Если кто и промышляет — а раз девицу к Великой Матери отправили, то, выходит, что и промышляет — то мне не отчитался. По-умному все делает. Очень тихо.
— Да уж объявлений в газетных листах точно не дает, — согласился капитан. — А скажи мне тогда вот что. В последнее время — скажем, недели три-четыре — у тебя ничего вот по этому списку не покупали?
Лист, исписанный идеальным почерком госпожи эксперта, лег на прилавок перед гоблином.
— Э, почтенный, да разве ж все упомнишь? — изумился лавочник.
— Вон тот подавитель магии откуда у вас? — вмешалась в разговор голосом сытой и оттого ленивой кобры мастер Алмия.
— Да какой же это магиегаситель! Ловец снов безобидный! — взвился гоблин, как ужаленный.
— Ну, не знаю, не знаю… Выглядит очень подозрительно! Заберу-ка я его, пожалуй, на экспертизу, — задумчиво объявила мастер. И доверительно сообщила: — А то есть, знаете, такие умельцы, что опаснейшие артефакты маскируют под мирные вещицы. Вот год назад чуть было короля таким образом не взорвали… Надо проявлять бдительность!
От ласкового-ласкового тона волосы на затылке зашевелились даже у Вольфгера, поднаторевшего в стычках с госпожой экспертом.